— У тебя, врунишка несчастный! — напомнила я и надула губы.
Впрочем, быстро оттаяла, потому что птица пошла на снижение, и Дитер сгреб меня в охапку, пока нас обоих трясло и мотало, как горошины в банке. Хорошо, что оба пристегнулись ремнями.
— После такой тряски я буду выглядеть как кикимора, — пожаловалась я, когда птица коснулась земли и нас хорошенько подбросило на мягких сиденьях.
— Тем лучше для меня, — ухмыльнулся Дитер, сверкнув золотыми искрами за стеклами очков. — Меньше будет желающих заглядываться на мою жену.
— А вы, однако, собственник, ваше сиятельство!
— Настоящий тиран, — заверил он, целуя меня в губы.
Я ответила на его поцелуй, обвивая шею и прижимаясь к груди.
— Мне немного страшно, — призналась шепотом. — Как нас примет император? Что скажет Оракул и вообще захочет ли увидеться со мной?
— Захочет, — пообещал Дитер. — У меня все хотят и делают. Добровольно и с песней.
— Суровый генерал, — улыбнулась я. — За что полюбила?
— За красивые глаза, — без запинки ответил Дитер и расстегнул ремни. — Ну вот мы и прибыли, моя генеральша. И даже почти не опоздали.
Возница помог спуститься вниз, и мы очутились во внутреннем дворике, мощенном брусчаткой. Отовсюду с башен щерились разинутые пасти не то львов, не то драконов. Миновав арочные ворота, мы вышли к трехъярусной террасе из белого мрамора. Слева и справа тянулись зеленые аллеи, откуда-то звучала приятная расслабляющая мелодия.
— Зал Высшей Гармонии, — шепнул Дитер, указывая на скульптуру дракона, из глотки которого выкатывалось несколько зеркальных шаров.
Я увидела собственное отражение, искаженное и перевернутое, и сама себе показалась пришельцем из какого-то иного мира… Впрочем, так оно и было.
— Эта скульптура называется Зеркало Истины, — пояснил Дитер, даже не взглянув на дракона. — Говорят, в нем можно разглядеть истинное обличье человека. Если он добр, то будет выглядеть красиво и благородно. Если зол — будет напоминать чудовище.
Не сбавляя шага, Дитер зашагал по лестнице, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мой муж не любил зеркал: совсем недавно, когда он еще не умел контролировать силу, собственное отражение могло убить его.
— Ты должна поклониться Золотоликому, — напутствовал Дитер. — Но ни в коем случае не становись на колени, даже если увидишь, что все стоят. Мы, фессалийцы, хотя уважаем альтарские законы, не должны преклонять колен перед проигравшей стороной.
Я послушно кивала, едва поспевая за супругом. Было немного страшно: какой он, альтарский император? Похож ли на надутого Максимилиана? Что скажет, когда увидит меня рядом с фессалийским генералом, и о чем будет вести речь? Торжественная пустота напрягала, а воины, стоящие по бокам лестницы, казались неживыми.
