– Скажешь тоже! И не надейся! – Несколько картинно подпрыгнула Кацураги. – А вообще, Синдзи… – Девушка опять стала серьёзной и согнулась над столом, опустив плечи. – Возможно тебе это будет не слишком приятно услышать, но… Ты настоящий сын своего отца. Аж в дрожь бросает…
Я молча смотрел в глаза Мисато, она, в свою очередь, ждала пока я отвечу, не отводя глаз.
– Пусть так. – Наконец прервал молчание я. – Но, честно говоря, Икари Гендо, это не та тема, которую я готов обсуждать сидя за столом. – Накрытие и попадание! Мисато аж крякнула, выпучив на меня ошалелые глаза.
– Ты… Ты… Ты… – Мисато заело.
– Ты доедать будешь? Или доставать тортик?
– Ээ… – Мисато захлопала глазами с открытым ртом.
– Ну если не будешь, я сам съем. – Встаю и поворачиваюсь к холодильнику.
– Чёрт!!! Синдзи паршивец! Ты невыносим!
– А зачем меня выносить? Я же не мусор… – Абсолютно спокойно, с едва заметной толикой удивления в голосе, спросил я, открывая холодильник и заглядывая внутрь.
– Убью! – Кацураги вся побагровела от негодования.
– Сядешь…
Я уже достал торт и начал его распаковывать. Лица Мисато я не видел, так как стоял к ней спиной, но судя по угрюмому молчанию, девушка просто не могла подобрать слов для ответа. Закончив с тортом, я повернулся обратно к столу, держа тарелки в руках. Мисато сидела по-турецки на стуле и облокотившись подбородком на ладонь, вдохновенно дулась, лениво ковыряясь в тарелке. Я даже почти поверил, что она действительно обиделась, хотя бы на то, что подобрать адекватный ответ так и не смогла. Вот только бравого капитана выдавали глаза, которые нет-нет, да и косились на тарелки в моих руках.
В этот момент, из противоположного угла кухни, раздался тихий писк и звук открывающегося холодильника. Повернув голову, уже догадываясь, что сейчас увижу, я узрел ЕГО! Дверца холодильника открылась и оттуда вылез крупный, донельзя бровастый пингвин с маленьким пластиковым рюкзаком за спиной, как будто бы приросшим к телу и рожей злобного профессора по биологии, только что съевшего лимон и потерявшего очки, почему-то у меня возникла именно такая ассоциация. Уж больно пингвин многозначительно щурился. На груди у «профессора» висела табличка с надписью «PEN-2». Не удостоив нас с Мисато своего внимания, гордый птиц прошествовал в ванную, откуда через несколько секунд послышался шум воды. Всё действие происходило в полном молчании, Мисато с предвкушением смотрела на меня, ожидая реакции, я наблюдал за Птицем.
