Можно ли бесстрастно отнестись к человеку, чья физиономия выводит вас из себя?
Стоит ли справедливого решения тот, кто неприятно пахнет?
Мы никогда не узнаем, сколько несправедливых решений выносится судьями ежедневно, исходя лишь из несварения судейских желудков и зубной боли.
Сколько жизней Закон разрушил, основываясь на человеческих предрассудках, стереотипах, личных предпочтениях и предубеждениях?
Судьи, адвокаты, прокуроры, полицейские, следователи — все, так или иначе связанные с Законом, — люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Они любят и ненавидят, они страдают и боятся, они имеют свои слабости. Они покупаются и продаются. Тот, кто знает их слабости, обладает силой, которая и не снилась ни одному супергерою.
Я в загородном доме Абрама Левина, жду в приемной.
Я спокоен. Я готов к вопросам и знаю, о чем пойдет разговор.
Левин-старший заходит в кабинет. Он направляется ко мне, шагая не так широко, как обычно, ранение дает о себе знать, движения явно стесняет правая рука на перевязи.
— Здравствуйте, Шота.
— Добрый день, Абрам Яковлевич.
Никто из нас не интересуется здоровьем друг друга. Это не значит, что нам наплевать. А может, именно это и значит.
— Простите, что вызвал вас в первый же ваш рабочий день, но вопрос не терпит отлагательств.
— Мы проиграли, Абрам Яковлевич. Еще не полностью, не до конца, но непременно проиграем: кассационная жалоба, по моему мнению, сути дела не изменит. Мы, конечно, подадим ее и обязательно укажем на беспрецедентность того факта, что судья Врушева отпустила под подписку о невыезде, а затем и полностью оправдала человека, чья вина в организации убийства была доказана следствием. Учитывая, что другие обвиняемые по делу получили реальные сроки тюремного заключения, организатор и заказчик не получил даже условного приговора, сам собой напрашивается вопрос о предвзятости судьи. Однако как бы он ни напрашивался сам собой, доказать мы ничего не можем. Факт взятки установлен не был, а потому является лишь домыслом, который к делу не пришьешь. Мы проиграем. На этом этапе — непременно. Однако это еще не конец и…
— Дело закрыто.
— Простите?
— Я больше не хочу, чтобы вы занимались делом о покушении на меня.
— Понимаю. Что ж, я подпишу все бумаги…
— Вы не поняли…
Абрам Левин делает жест, приглашая меня садиться, и сам садится рядом со мной, не за свой стол.
— Я не хочу, чтобы вы занимались этим делом, потому что мы оба знаем, чем оно кончится. Пусть так оно и будет. Пусть ни одно новое обстоятельство не всплывет в его контексте. Я проиграл. NN на свободе. Точка. Как своему адвокату я говорю вам: хватит. Я хочу, чтобы об этом деле скорее забыли. Хочу, чтобы вы перестали им заниматься. И занялись другим.
