— Отнюдь. Очень даже серьезны. Как мне объяснили, автор писем играет в некую игру. Писем будет больше, я уверен в этом. Ему это, видите ли, нравится.
— И что вы намерены делать?
— Ничего. Пока ничего. Ждать результатов экспертизы.
— А потом?
— Потом посмотрим.
— Вам нужна помощь?
— Спасибо. Я справлюсь.
— Хорошо. Дайте мне знать, если могу быть полезен.
— Конечно. Спасибо.
— Скажите, Шота… — Левин встает и подходит к окну. Похоже, что он делает это непроизвольно, в силу многолетней привычки. — Вы ведь были на задержании?
— Да. Как вы и просили.
— Вам… моя просьба не показалась странной?
— Вы имеете в виду странной настолько, чтобы выбиться из ряда других странностей, произошедших за эту неделю? Ничуть.
— И все же.
— Видите ли, Илья Яковлевич, по роду моей деятельности я вынужден быть максимально точен в формулировках. Странность — не совсем точный термин. Вы безусловно имели свою цель, если решились использовать свое влияние и уговорить Полозова взять меня на операцию по задержанию ваших… эээ…
— Убийц.
— Да. Так вот. Что это за цель, я могу только догадываться, ибо в ходе операции я был, скорее, бесполезен, чем наоборот. Это — факт. Но также факт и то, что совсем не много адвокатов могут похвастать тем, что инсценировали несостоявшееся убийство клиента вместе с ним, а затем участвовали в поимке его организаторов. И за этот бесценный опыт вам большое спасибо. К тому же вы прекрасно мне заплатили. И последнее. Если уж говорить о странностях, то странным можно назвать то, что за все это время вы так и не сочли нужным сообщить мне причину, ради которой я сделал то, что сделал. Возможно, изменились ваши цели. Или же…
— Или?
— Или же вы проверяли меня. В очередной раз.
Левин возвращается к столу, садится в кресло.
Левин достает из ящика стола небольшую пирамиду-головоломку.
— Проверял, Шота Олегович, — говорит Левин. — Но на этот раз не вас.
— Я так и подумал, Илья Яковлевич.
— Рад, что мы с вами понимаем друг друга.
— Разве у меня есть выбор?
Левин улыбается. Впервые.
— Как и у меня. У вас есть еще вопросы?
— Нет, на сегодня нет.
— Звоните в любое время.
— Надеюсь, не понадобится.
* * *
За две недели до суда мне подожгли дверь в квартире. Облили бензином и подожгли.
Исполнителей поджога полиция, конечно, не обнаружила, но я был совершенно уверен: это — кто угодно, но не мой таинственный злопыхатель. Мой — капитан Блад, готовый, если надо, убить за высшую идею, и тут на тебе — такая ее деградация, все равно что застать Маркса за пивом и воблой.
