— В следующий раз тебе стоит подождать обеда, прежде чем сбегать, — пробурчала Вайолет без капли сочувствия.
— Но я умираю с голоду! — воскликнула Пен. — Я ничего не ела целый день!
— Не стоит попрекать меня, словно это моя вина, — проворчала Вайолет, направляясь к деревянной коробке у стены. — Я не твоя мать.
— И хорошо, — без колебаний ответила Пен. — Я бы не хотела, чтобы ты была моей матерью. От тебя я бы тоже убежала.
Не-Трисс с разинутым ртом слушала эту перепалку, напрягаясь в предчувствии неизбежного взрыва. Но он не произошел.
— Консервированный сыр и бананы, — произнесла Вайолет, возвращаясь к камину и садясь на корточки. — Все, что есть.
Пен пожала плечами.
— Я люблю консервированный сыр.
Не-Трисс наблюдала, как Вайолет воткнула открывашку в консервную банку и начала прорезать отверстие. На ее длинном лице все еще блестели капли дождя, нос посинел от холода, ремешки шлема свисали ниже ушей. Впервые Не-Трисс начала понимать, почему Пен приходит сюда, сбегая из дома. В семье Кресчент все время приходилось проявлять осторожность, потому что, если ты говорил или делал что-то неправильное, это никогда не сходило тебе с рук, навечно повисая в воздухе, — невидимая черная метка, о которой все знали. Пен нашла место, где можно было говорить грубости и где другой человек тоже мог быть с тобой груб, а потом вы могли сидеть и спокойно есть бананы, не тая зла друг на друга.
Они втроем ели сыр с чайных блюдечек. У него был слабый металлический привкус, но никто не обращал на это внимания. Кожица бананов стала коричневатой, но мякоть оставалась светлой и крепкой. Наконец Вайолет встала, снова застегивая ремешки под подбородком.
— Я вернусь через несколько часов и постараюсь не будить вас. Не сжигайте дом, пока меня не будет, без крайней необходимости. И когда я вернусь, не будите меня хотя бы до десяти утра.
— Куда ты едешь? — Несмотря ни на что, в голове Не-Трисс снова закружились страхи и подозрения. — Почему ты снова уходишь? Ты же не пойдешь к нашим родителям или в полицию?
— О, ради бога! Нет. Нет, не пойду. — В дверях она остановилась и снова задержала взгляд на Не-Трисс; ее узкий накрашенный рот сложился в привычную гримасу. — Трисс, тебе… тебе нужны таблетки или еще что-то, перед тем как ты ляжешь спать?
— Нет. — Не-Трисс покачала головой, слегка устыдившись своего взрыва, но успокоившись только наполовину. — Нет, спасибо… Я… я не думаю, что они помогают.
Дверь за Вайолет закрылась, и Не-Трисс опустилась на подушки рядом с запертым в клетку огнем.
