С трудом сдерживая стоны, Хромой забрался в его скафандр. Первым делом он схватил губами шланг поилки и убедился, что она заправлена. На месте радиокомпаса зияла дыра, откуда торчали обрывки световодов. Нужна была нечеловеческая сила, чтобы рукой вырвать его из панели.
Спустя полчаса Хромой вновь оказался в черной, горячей печи Венеры. За его спиной возвышалась несокрушимая, сплошь побитая стена Компаунда, впереди мелькали прожектора рабочих, копошившихся, словно муравьи, на остатках только что обнаруженного беспилотного грузовика.
— Туда! — Хромой указал рукой в том направлении, где он спрятал финверсер.
Проходя мимо знакомой глыбы, он зацепился одной ногой за другую и упал грудью на еле заметную кучу щебня. При этом боль в левом боку рванула так, словно к ране прикоснулись раскаленными щипцами.
— Эй, брось свои штучки! — крикнул комендант. — Вставай, а не то…
Хромой уже стоял лицом к конвоирам, и обе его руки сжимали рукоятки финверсера.
— Не шевелиться! — приказал он. — Такую штуку вы вряд ли видели раньше. Вот как она действует…
Когда ослепившая всех короткая вспышка погасла, на стене Компаунда осталась борозда глубиной в четверть метра. Расплавленный металл вокруг нее медленно остывал, из нестерпимо белого превращаясь в багрово-красный.
— Возвращайтесь в Компаунд, — сказал Хромой. — Я никому никогда не причинял зла. Но сейчас моя жизнь в опасности и я ни перед чем не остановлюсь.
— Он не шутит, — прошипел комендант. — Отходите, ребята. Считай, что первый раунд за тобой, — это относилось уже к Хромому. — Но игра только начинается. Козырей у тебя маловато. Через час ракетобот разыщет тебя. Не забывай, что все вы здесь меченые.
— У меня есть способ оттянуть начало погони, — проговорил Хромой. — Убить вас всех… Так вот, пока я не передумал, быстрее уходите!
— Благодарю за великодушие, — сказал комендант. — Хотя ответного не обещаю. Даже если тебя и не обнаружит ракетобот, ты через неделю приползешь обратно сам и будешь умолять о глотке воды.
До тех пор, пока шлюзовый люк не закрылся за последним из охранников, Хромой не опускал излучатель финверсера.
Вода в поилке кончилась на исходе третьих суток. А еще раньше, заснув на ходу, он провалился в трещину и сломал одну из механических ног. Первоначальное направление на юг было давно утеряно, и Хромой брел наугад, сквозь кромешный мрак, через бесконечные россыпи сухо трещавшего под ногами щебня, не встречая на пути ничего, что изначально не принадлежало бы этому миру. Дважды его вводили в заблуждение высокие конусообразные обломки скал, чем-то похожие издали на силуэты космических кораблей класса «Фея-Торнадо», и дважды отчаянная надежда сменялась мучительным разочарованием. До начала венерианского рассвета оставалось двое суток — двое суток медленного умирания от жажды.
