— Да, второй день.
— То-то я смотрю, я вас раньше не видел.
— Она очень милая и красивая, не правда ли? — весело сказал Маркус. — О да, нам очень приятно иметь такую гостью, как мисс Виктория. Я устрою угощение в честь нее, замечательное угощение.
— И молодые цыплята будут? — тайно обрадовалась Виктория.
— Да, да. И гусиная печенка, гусиная печенка по-страсбурски, и черная икра, я думаю, и потом особое блюдо из рыбы, необыкновенно вкусное, из рыбы, пойманной в Тигре, но в соусе и с грибами. И еще будет индейка, как готовят у меня на родине, нафаршированная рисом с изюмом и специями, и все так обжарено-о! Очень вкусно. Вы, моя милая, должны съесть много, а не просто одну чайную ложечку. Или, если хотите, вам подадут бифштекс — большой бифштекс, розовый, я сам прослежу. Мы устроим длинный-длинный ужин, на несколько часов. Очень прекрасно. Сам я не ем, только пью.
— Да, замечательно, — слабым голосом проговорила Виктория. После описания всех этих яств у нее от голода закружилась голова. Ей хотелось бы знать только одно: всерьез он говорил, что устроит ужин, или просто так, и если всерьез, то когда?
— Я думала, что вы уехали в Басру, — сказала миссис Кардью Тренч капитану Кросби.
— Вчера возвратился, — ответил Кросби.
Он задрал голову и посмотрел на балкон.
— Кто этот бандит? — спросил он хозяина. — В маскарадном плаще и большой шляпе?
— Это, мой милый, сэр Руперт Крофтон Ли, — ответил Маркус. — Его вчера вечером привез мистер Шривенхем, из посольства. Прекрасный человек, знаменитый путешественник. Ездит на верблюдах по Сахаре и взбирается на вершины гор. Это такая неспокойная и опасная жизнь. Я бы совсем не хотел так жить.
— Ах, вот это, оказывается, кто! — сказал Кросби. — Я читал его книгу.
— А я летела с ним сюда в одном самолете, — похвасталась Виктория.
Оба собеседника оглянулись на нее с интересом, так, во всяком случае, ей показалось.
— Он страшно задается и важничает, — презрительно сказала Виктория.
— Я знала его тетку в Симле[82], — сообщила миссис Кардью Тренч. — Такая семья. Все большие умники, но не заноситься — это выше их сил.
— Сидит там с утра и ничего не делает, — выразила неодобрение Виктория.
— У него живот не в порядке, — пояснил Маркус. — Сегодня он ничего не может есть. Такая жалость.
— Не понимаю, откуда у вас такие размеры, Маркус, — заметила миссис Кардью Тренч, — вы же ничего не едите.
— Это напитки, — вздохнув, признался Маркус. — Слишком много пью. Вот сегодня приезжает моя сестра с мужем. И я опять буду пить и пить почти до самого утра. — Он опять вздохнул и сразу же опять заорал: — Иисус! Иисус! Еще по порции того же самого!
