— Я еще не уверена, что буду вступать, — сказала Виктория, слегка встревоженная упоминанием о двух динарах. — Мне нужно повидать доктора Ратбоуна. Или его секретаря. Можно секретаря.
— Я объясняю. Я отвечу на все вопросы. Мы здесь все друзья, все вместе, друзья на будущее — читаем прекрасные книги. Просвещаемся. Декламируем стихи.
— Секретарь доктора Ратбоуна, — громко и внятно произнесла Виктория, — велел, чтобы я, как приеду, непременно спросила его.
Лицо девицы в вельветовых брюках приняло еще более хмурое, упрямое выражение.
— Сегодня нельзя, — сказала она. — Я объясняю…
— Почему сегодня нельзя? Его что, нет здесь? Доктора Ратбоуна нет?
— Есть. Доктор Ратбоун здесь. Наверху. Но мы не беспокоим.
Викторию захлестнула жаркая волна англосаксонского возмущения этими иностранцами. Похоже, что «Масличная ветвь», предназначенная пробуждать добрые чувства интернационализма, оказывала, по крайней мере на Викторию, прямо противоположное действие.
— Я приехала из Англии, — сказала она почти таким же высокомерным тоном, как могла бы сказать миссис Кардью Тренч. — И мне нужно передать доктору Ратбоуну важное известие. Притом лично. Будьте добры немедленно проводить меня к нему. Сожалею, что причиняю ему беспокойство, но я должна его видеть. Немедленно, — повторила она, исключая всякие возражения.
Когда гордый бритт всерьез намерен добиться своего, преграды, как правило, рушатся. Девица повернулась и пошла, сопровождаемая Викторией, в дальний конец комнаты, потом вверх по лестнице и вдоль по галерее, открывающейся во двор. Остановилась перед дверью, постучалась. Мужской голос ответил:
— Войдите.
Проводница распахнула дверь и, жестом пригласив Викторию войти, объявила:
— К вам дама из Англии.
Виктория вошла.
Из-за массивного письменного стола, заваленного бумагами, ей навстречу поднялся пожилой господин.
Это был видный мужчина лет шестидесяти с высоким оголенным лбом и белоснежными волосами. Из свойств его личности прежде всего бросались в глаза благожелательность, доброта и обаяние. Любой режиссер без колебаний определил бы его на роль большого человеколюбца.
Викторию он встретил теплой улыбкой и протянутой рукой.
— Так вы прибыли из Англии? — приветливо справился он. — Первый раз на Востоке?
— Да.
— Ну, и какие у вас впечатления, хотелось бы знать?.. Как-нибудь непременно мне расскажете. Но скажите, мы с вами знакомы? Я так близорук, а вы не назвались.
— Вы меня не знаете, — сказала Виктория. — Я знакомая Эдварда.
