— Молодой Риивз — он как раз проезжал мимо на велосипеде и все, стало быть, видал, — сообщил мистер Эскью.
Лживость этого юнца обрадовала Бобби. Пресловутая автомобильная катастрофа была теперь подтверждена очевидцем.
— Он уж решил, ему конец, да, — продолжал мистер Эскью. — Катит вниз с холма автомобиль прямиком на него… а вместо того врезался в ограду. Чудо, что молодая леди осталась жива.
— Ее светлость у нас живучая.
— А что, такое с ней уже приключалось?
— Говорю, везет ей, — сказал Бобби. — Но можете мне поверить, мистер Эскью, когда ее светлость отбирает у меня руль, а иной раз такое случается… да, я уж не сомневаюсь, пришел мой последний час.
Несколько человек, слушавшие этот разговор, глубокомысленно покачали головами, уверяя, что они, мол, так и подумали.
— Очень у вас тут мило, мистер Эскью, — со снисходительной любезностью сказал Бобби. — Очень мило и уютно.
Мистер Эскью рассыпался в благодарностях.
— Мерроуэй-Корт — единственное в здешних местах большое поместье?
— Ну, есть еще Грэндж, мистер Хоукинс. Не сказать, конечно, что это настоящее поместье, поскольку никакая семья там не живет. Дом этот много годков стоял пустой, пока его не купил этот американский доктор.
— Американский доктор?
— Ну, да… Николсоном зовут. И, сказать по чести, мистер Хоукинс, чудные дела там творятся.
Тут вмешалась буфетчица, заявив, что, мол, при встрече с мистером Николсоном ее бросает в дрожь, ей-богу.
— Чудные дела, мистер Эскью? — сказал Бобби. — А что ж за дела-то?
Мистер Эскью загадочно покачал головой.
— Он таких там держит, кто не хочет там быть. Родственники их туда упрятали. А уж какие там стоны, да вопли, да крики, вы не поверите, мистер Хоукинс.
— А полиция куда смотрит?
— Да там, понимаете, все вроде как положено. У кого нервы больные, у кого голова. В общем, полоумные, которые не совсем еще спятили. Сам джентльмен-то — доктор, а значит, все, так сказать, в порядке…
Тут хозяин гостиницы припал к оловянной кружке, а потом, оторвавшись от нее, с превеликим недоверием покачал головой.
— Да что говорить, знали бы мы, какие дела творятся в таких заведениях… — хмуро и многозначительно произнес Бобби.
И тоже склонился к оловянной кружке.
Буфетчице не терпелось сказать свое слово.
— А я что говорю, мистер Хоукинс. Там что творится? Да однажды ночью одна молоденькая бедняжка сбежала… в ночной рубашке… и доктор и несколько сестер давай ее искать. «Ох, не позволяйте им засадить меня обратно!» Вот что она кричала, сердечная. Жалко-то как ее было. И про то кричала, что богатая она и что ее туда родственники упрятали. Но ее поймали, а как же. И доктор этот объяснил, мол, у нее мания преследования… вот он как это назвал. Вроде ей кажется, будто все против нее. А только я все удивлялась… да уж. Я все удивлялась…
