— Ну, как игра? Удалась? — подойдя к ним, спросила миссис Бассингтон-ффренч.
— Три сета, — ответила Франки. — И все в пользу Роджера.
— Вы отлично играете, — сказал Роджер.
— А я никудышная теннисистка — чересчур ленивая, — сказала Сильвия. — Надо как-нибудь пригласить Николсонов. Миссис Николсон обожает теннис. — И, заметив, что Роджер и Франки загадочно переглянулись, спросила: — Что-то не так?
— Да нет… просто я как раз говорил леди Франсез про Николсонов.
— Лучше зовите ее просто Франки, как я, — сказала Сильвия. — Правда, удивительно? Стоит заговорить о ком-нибудь или о чем-нибудь, и, оказывается, как раз об этом только что говорил кто-то еще.
— Они англичане? — спросила Франки.
— Он сам из Канады. А она, мне кажется, англичанка, но я не уверена. Очаровательное создание… просто прелесть, особенно глаза — большие, задумчивые. Почему-то мне кажется, она не очень-то счастлива. Обстановка там, должно быть, гнетущая.
— У него ведь нечто вроде санатория?
— Да… для страдающих нервными заболеваниями и для пристрастившихся к наркотикам. Он, по-моему, весьма преуспевает. И… вообще… человек он, конечно, незаурядный.
— Он вам нравится?
— Нет, — резко ответила Сильвия, — не нравится. — И, помолчав, горячо прибавила: — Совсем не нравится.
Чуть позже она показала Франки стоящую на фортепиано фотографию обворожительной большеглазой женщины.
— Это Мойра Николсон. Правда, хороша? Один человек, который как-то приехал сюда с нашими друзьями, был совершенно сражен этой фотографией. По-моему, он просто жаждал, чтобы его представили ей.
Сильвия рассмеялась.
— Я приглашу их завтра к нам на обед. Мне интересно, что вы о нем скажете.
— О нем?
— Да. Я уже говорила вам, что недолюбливаю его, хотя внешность у него вполне привлекательная.
Что-то в ее тоне заставило Франки быстро на нее взглянуть, но Сильвия Бассингтон-ффренч уже отвернулась и вынимала из вазы увядшие цветы.
«Надо собраться с мыслями, — сказала себе Франки, переодеваясь вечером к обеду. — И пора уже провести кое-какие эксперименты», — прибавила она решительно и принялась расчесывать свои густые темные волосы.
Так кто же этот Роджер Бассингтон-ффренч? Негодяй, каким они с Бобби его считали, или нет?
Они с Бобби решили, что тот, кто пытался убрать его с дороги, должен был иметь доступ к морфию. И Роджер его имел. Ведь если его брат получает морфий по почте, Роджеру ничего не стоило изъять один пакет.
«Не забыть, — написала Франки на листке. —
