В 1971 году ей было присвоено звание Дамы Британской империи — в Букингемском дворце ее очень любили.
Так она дошла до заката жизни — по мере сил продолжала работать, совершала прогулки, неизменно пеклась о своем псе Бинго, который обожал ее и рьяно защищал, набрасываясь на всякого, кто приезжал в Уоллингфорд.
Но сил становилось все меньше, и январским утром 1976 года, прошептав: «Я возвращаюсь к моему Создателю», — она покинула этот мир.
На мемориальной службе, состоявшейся 13 мая в Сент-Мартин-ин-зе-филдс, ее давний друг и издатель, сэр Уильям Коллинз, сказал: «В ее жанре нам следовало бы наградить ее титулом гения, хотя сама она ни в коем случае не претендовала бы на него… все, кто знаком с ее произведениями, не могут не восхищаться ее многогранным талантом и неистовой любовью к жизни… Во многих сотнях писем, полученных уже после ее смерти от людей из самых разных стран, — бесконечное восхищение и любовь. Ибо Агате была доступна самая истинная из религий. И мир стал лучше благодаря тому, что она в нем жила. Что может быть большей данью ее светлой памяти?»
* * *
О какой же религии говорил сэр Уильям? Проповедника какой религии нашли в Даме Агате самые верные поклонники? Безусловно, о самой главной из всех религий — о любви к человеку.
Познавая мир, люди становятся мудрее и чище. Детективный роман тоже своего рода познание — через наблюдение к «озарению», к открытию истины. Во всяком случае, такой путь совершает наша мысль, когда мы читаем романы Кристи.
Чтобы проникнуться своеобразием ее мира, надо почувствовать трагедию доктора Шеппарда, вынужденного дорогой ценой заплатить за момент слабости («Убийство Роджера Экройда»), мучительную судьбу мисс Блэклок («Объявлено убийство»), суметь пожалеть помпезного лорда Уитфилда («Убить легко»)… Человеческие драмы в романах Агаты Кристи не выставляются на первый план, всегда остаются в глубине, «за кадром», оттого-то они и производят столь сильное впечатление. Словно в погоне за развлекательным сюжетом проходишь мимо человеческих судеб.
«…И тут сидевшая напротив них Джинна неожиданно произнесла:
— Бедная мама… все же что-то было в ней странное. И когда мы все так счастливы — мне ее даже жаль. Она не получила от жизни того, чего хотела. Ей, наверное, было тяжело.
И почти без паузы пропела строки из „Цимбелина“, и все, как зачарованные, вслушивались в музыку этих слов»:
— «Для тебя не страшен зной,
Вьюги зимние и снег,
Ты окончил путь земной
