Сун Фаньпин был в нашей Лючжэни человек известный. Слава о его потрясающем броске разошлась по всем дворам, и когда он представился директору фабрики, то тот, не дав ему договорить, махнул рукой и сказал, что знает, кто он — тот самый игрок, забросивший мяч в корзину. Потом они уж говорили, как старые друзья, и проболтали больше часу, так что Сун Фаньпин чуть было не забыл, что жена дожидается его у двери. Ли Лань снаружи заслушалась их разговором. Потом, через много лет, вспоминая о своем муже, она с чувством говорила:
— Такой красноречивый!
Когда директор с Сун Фаньпином вышли наружу, то директор не только согласился отпустить Ли Лань лечиться в Шанхай, но и сказал ей, чтоб в Шанхае она ни о чем не беспокоилась, лечилась как следует, а если будут какие проблемы, чтоб обращалась на фабрику, там все помогут устроить.
Потом Сун Фаньпин, вооружившись красноречием, так поразившим Ли Лань, отправился в больницу и, действуя по заведенной схеме, принялся болтать с молодым врачом о чем придется. Сун Фаньпин знал все обо всем, и их разговор переходил с одной темы на другую, но они всегда сходились к единому мнению. Они говорили увлеченно, брызгая слюной во все стороны. Ли Лань сидела рядом и слушала их, застыв от изумления. Она забыла о собственной боли и радостно глядела на Сун Фаньпина. Ли Лань и подумать не могла, что мужчина, с которым она прожила больше года, окажется таким талантливым. Когда они получили документы, молодой врач, не наговорившись, проводил их до ворот и пожал Сун Фаньпину на прощание руку. Он сказал, что встретил родственную душу и непременно зайдет как-нибудь вечером с бутылочкой шаосинского и парой закусок попроще поговорить, да не просто поговорить, а выговорить все, что накипело.
На обратном пути Ли Лань светилась от счастья. Она то и дело касалась легонько руки Сун Фаньпина, и когда Сун Фаньпин оглядывался на нее, то видел, огонь в глазах жены горел, словно пламя в раскаленной топке. Вернувшись домой, Ли Лань потянула Сун Фаньпина в комнату, закрыла дверь, крепко-крепко обняла его, прижавшись лицом к широкой мужниной груди, и слезы счастья намочили его одежду.
С тех пор как ее прежний муж утоп в сточной канаве, робкая Ли Лань приучилась ни в грош себя не ставить, жить в горьком одиночестве, а теперь Сун Фаньпин подарил ей счастье, о котором она и мечтать не смела, и, что было гораздо важнее, теперь у нее появилась опора. Эта опора в ее глазах была такой мощной, что она решила: впредь ей уже не нужно будет ходить с низко опущенной головой, ведь Сун Фаньпин заставил ее гордо вскинуть голову.
