— Для благодетеля.
В день похорон жены Сун Фаньпина Ли Лань сложила все связки бумажных медяков и бумажные слитки в корзинку и, взяв за руку сына, вышла за ворота подождать у дороги. Ли помнил, что тогда мать впервые подняла на улице голову. Она глядела на похоронную процессию. Некоторые из тех, кто знал Ли Лань, подходили заглянуть в ее корзинку, кто-то даже принимался щупать бумажные деньги, нахваливая ее золотые руки. Люди спрашивали Ли Лань:
— У тебя что, помер кто?
Ли Лань, опустив голову, тихонько отвечала:
— Не у меня…
Хоронить жену Сун Фаньпина вышло чуть больше десяти человек. Гроб положили на тележку, которая заскрипела по мощеной дороге. Маленький Ли увидел мужчин и женщин, подпоясанных белыми лентами, с головами, которые были обвязаны белыми тряпками; они шли и выли. Из всех этих людей он знал в лицо только Сун Фаньпина, с крепких плеч которого смотрел когда-то на мир.
Сун Фаньпин вел за руку мальчишку на год старше Бритого Ли. Проходя мимо, он задержался на секунду и кивнул Ли Лань, и Сун Ган, повторяя за отцом, тоже кивнул головой Бритому Ли. Ли Лань с сыном шла за похоронной процессией, покуда та не вышла по мощеной улице из поселка на грязную сельскую дорогу.
В тот день маленький Ли шел очень-очень долго за рыдающими людьми и в конце концов оказался перед вырытой загодя могилой. Гроб спустили внутрь, и тихий плач мгновенно превратился в рыдания. Ли Лань с сыном и корзинкой стояла сбоку, глядя, как рыдающие люди засыпают могилу землей. Земля поднялась бугром и превратилась в могильный холм. А рев снова ослабел до тихого поскуливания. Тогда Сун Фаньпин подошел к ним, со слезами на глазах поглядел на Ли Лань, взял у нее из рук корзинку и вернулся к могиле. Высыпав из нее «слитки» и «медяки», он положил их на холм и спичкой поджег бумажные деньги. Деньги искрами взвились вверх, плач снова усилился. Бритый Ли увидел, что мать тоже начала горько плакать. В тот момент она вспомнила о своем несчастье.
Потом, вновь пройдя той же долгой дорогой, маленький Ли вернулся в поселок. Ли Лань по-прежнему в одной руке держала корзинку, а в другой — руку сына и шла следом за толпой. Шедший впереди Сун Фаньпин все время оборачивался, чтобы на нее поглядеть. Перед переулком Ли Лань он остановился, подождал ее с сыном и тихо пригласил Ли Лань вечером на ужин, на поминальный ужин с тофу, как едали всегда у нас в Лючжэни.
Ли Лань, чуть помедлив, покачала головой, вошла с сыном в переулок и вернулась домой. Уходившийся за день маленький Ли лег на кровать и сразу уснул, а мать осталась сидеть одна в комнате, поскрипывая зубами, и оцепенело смотреть в окно. Когда стемнело, кто-то постучал в дверь. Ли Лань очнулась, пошла открывать и увидела на пороге Сун Фаньпина.
