— Достаточно, — грубо оборвала его женщина.
Она буквально вонзила недокуренную сигарету в мягкий грунт цветочного горшка и развернулась всем корпусом. Ледяной взор окинул Семирядина с головы до ног. Вот уж поистине Снежная королева из сказки Андерсена. Только еще более разъяренная в своем праведном гневе и облаченная в современное одеяние.
— Более чем достаточно, — не стал спорить Андрей и швырнул бумаги покойного Кирсанова прямо перед собой. Листы, совершив в воздухе непродолжительные пируэты, разлетелись по кабинету и в хаотичном беспорядке осели на стол и на пол. — У меня все во рту и в горле пересохло.
— Только, пожалуйста, воздержитесь от выпивки, — сухо осадила его Ангелина, почувствовав настрой сообщника, и, прошествовав вперед, заняла место на стуле справа от Семирядина.
— Почему? — ехидно скривил губы Андрей. — Или моя мамочка делегировала вам свои надзорные функции?
При этом он просунул руку во внутренний карман своего широкого светло-коричневого пиджака и выудил на свет божий наполовину пустую стеклянную фляжку с коньяком. Лихо скрутил пробку, но приложиться потрескавшимися губами к стеклянному горлышку не успел. Женщина решительно перехватила его вскинувшуюся было руку за запястье. Ее сухощавые длинные пальцы, как тут же отметил для себя Андрей Матвеевич, были холодными и цепкими.
— Потому! — сказала она, будто ужалила. — Упиваетесь чуть что!
— Упиваюсь исключительно свободой от умного старшего партнера! — саркастически парировал Андрей и тут же сбросил цепкие пальцы Ангелины со своей кисти.
— Девять тридцать утра — не время упиваться!
— Я желаю лишь смочить воспаленную слизистую гортани…
Он сделал внушительный глоток, поморщился. Закусывать Семирядин не стал. Впрочем, так же, как и возвращать флягу во внутренний карман. Он достал пачку «Монте-Карло» и, выудив сигарету, бросил картонную упаковку на стол. Жестко провернулось колесико кремневой зажигалки, и отечное лицо Андрея окуталось клубами дыма. Он небрежно разогнал их рукой.
— Хватит юродствовать! — мрачно произнесла Виннер, оставив тщетные попытки воспрепятствовать сообщнику напиться. Она положила руки перед собой и сцепила пальцы в замок. — Мы достаточно мокрые! Мы тонем на, казалось бы, твердом месте!
Последующая реакция Семирядина огорошила женщину. Он энергично сбросил ноги со стола, намеревался уже было вспылить по поводу ее последних высказываний, но вместо этого вдруг неожиданно улыбнулся. Постепенно дебильная улыбка, которую имела честь созерцать Ангелина, перешла в еще более идиотское хихиканье, затем в хохот и в итоге в самое настоящее лошадиное ржание. Андрей откинулся на спинку кресла и ухватился руками за живот. Его тело сотрясал беспричинный и неоправданный приступ буйного веселья.
