— С первого класса, — призналась Елизавета Михайловна.
Мошкин мечтательно закатил глаза к высокому потолку и даже причмокнул языком от нахлынувших на него эмоций. Перед глазами послушно всплыл образ Розгиной. Такой милый и по-настоящему родной. Санчо закусил губу.
— Убейте меня, не могу представить Клаву первоклассницей! — произнес он с придыханием безумно влюбленного человека. — С косичками?
— Одна косичка, — ответила Голощапова. — И бантик.
— И бантик, — машинально повторил вслед за ней Александр. Ему потребовалось не больше минуты на осмысление представшего перед глазами идеального образа. Затем Мошкин взял себя в руки и вернулся в реальное измерение с реальной Клавой, которая и сейчас виделась ему самой прекрасной и желанной женщиной на планете. — Значит, пока все. Я побегу. Служба еще государственная ждет. У нас в Думе хоть и каникулы летние, а работы — конь не валялся. — Придание значимости собственной персоне показалось Санчо моментом немаловажным. А то подумает еще Клавдина подруга о нем как о бездельнике. И Розгиной намекнет на это. Невзначай. — И пашем, и пашем. А толку?
— Так вы — депутат Госдумы? — с уважением протянула Голощапова.
— Бог миловал, — поспешно открестился Санчо, уже решительно направляясь к выходу из помещения. — Зачем мне это надо? Я только помощник депутата… Всего доброго, Лизавета Михайловна. Запирайтесь покрепче. А чуть что — не стесняйтесь… — В завершение он при помощи пантомимы изобразил, как следует набирать номер телефона. Причем в результате его актерских потуг получился только старый дисковый аппарат, но и этого для Лизы было достаточно. Мошкин снова улыбнулся.
Елизавета не успела и попрощаться с оказавшим ей неоценимую услугу мужчиной, как тот быстро и проворно для своей комплекции покинул квартиру и захлопнул за собой дверь. Домработница осталась в гордом одиночестве, но розовая заветная папочка в руках теперь заставляла ее чувствовать себя значительно увереннее.
Скрипнув несмазанными, уже насквозь проржавевшими петлями, кладбищенские ворота распахнулись ровно настолько, чтобы пропустить на территорию темно-синий джип последней модели. Сторож отошел в сторону, дабы не мешать движению, и после того, как автомобиль проехал, вновь закрыл металлические створки ворот. На лице его блуждало поистине скучающее выражение, которое, по его мнению, и должно было иметься в наличии у человека с подобным местом работы. Вполне возможно, что таким незамысловатым образом сторож выражал скорбь по ушедшим в мир иной.
