— Нет, туда на машине не получится, — вынуждена была признать Розгина, возвращаясь на диванчик в общество Елизаветы Михайловны. Трубка радиотелефона все еще была зажата в свободной от чашки руке директрисы.
— Вызвать надо малыша, — обращаясь больше к самой себе, нежели к собеседнице, произнесла Голощапова.
— Вызвать? — переспросила Клавдия. — Так вызывай! Какие проблемы?
Ей, честно признаться, не пришло в голову, что существует возможность такого простого, самого элементарного решения. Впрочем, она и не очень-то разбиралась во всех этих делах с перемещениями по странам мира, вызовами, обучениями. Не сталкивалась никогда раньше, вот и не знала. Но раз Лиза говорит, что можно, значит, так оно и есть. Чего же огород городить? Но и на этот раз, как поняла Клавдия через минуту, все было не так-то просто, как казалось на первый взгляд. Существовали определенные бюрократические процедуры. Без них у нас никуда и шагу ступить невозможно.
— Мне медицинские документы не дают, — доверительно сообщила подруге Елизавета о самой главной и животрепещущей на данный момент проблеме. — Туда факсом надо документы, без документов не отпустят. А в больнице не дают! Как посторонней. — Женщина грустно усмехнулась, вспомнив свое нелегкое общение с медперсоналом. — Но какая ж я посторонняя? С четырех лет ребенок у меня на руках! Родной, считай, ребенок!
Прекратившийся было на мгновение слезный поток возобновился с новой силой. Причем на этот раз имели место не одинокие слезные дорожки. Тело Елизаветы Михайловны затряслось в настоящих рыданиях, она громко всхлипнула и полезла в сумочку за носовым платком. Голощапова не стыдилась этой своей слабости перед старой подругой. Если уж она не поймет, то никто не поймет. Но Клава воспримет все правильно и не осудит. Елизавета Михайловна не ошиблась в своих прогнозах.
Сердце Клавдии болезненно сжалось. Ей очень хотелось чем-то помочь Лизе помимо пустословных советов, но чем именно, она не знала. Решение пришло в голову Розгиной неожиданно. Она даже удивилась, как это такой простой выход не отыскался у нее в мозгу сразу.
— Тихо, Елизавета Михайловна, — решительно произнесла она, вновь поднимая трубку радиотелефона. — Уж с чем, с чем, а с отечественной медициной мы на три счета разберемся!
Набрать тут же номер директриса местного торгового заведения не успела. В дверь осторожно и деликатно постучали. Клава поднялась на ноги, шагнула к порогу и повернула ключ в замке. Миловидная девчушка лет двадцати смущенно переминалась с ноги на ногу. Это была одна из служащих магазина, которая находилась в непосредственном подчинении у Розгиной.
