— Не затыкай меня, пожалуйста, — запоздало вымолвил Кухарин, не поворачивая головы.
— Кто кого постоянно затыкает? — огрызнулась супруга, но Олег не расслышал ее слов.
— Деньги, наверно, дерут несусветные, а сервиса для ближайших родственников — кот наплакал. — Он неожиданно остановился посреди лестницы и отер пот со лба тыльной стороной ладони. — Стой!
— Стою, — послушно замерла Наталья Сергеевна.
— Что получается? — Кухарин развернулся всем корпусом.
— Где?
— В принципе.
— Что в принципе получается? — никак не могла уловить ход его мыслей женщина.
— Получается, мы — единственные, кто может претендовать?.. — тихим свистящим шепотом произнес Олег Борисович. Рука его выхватила неизвестно откуда широкий носовой платок ярко-красного цвета, и Кухарин промокнул им лоб и шею.
— На что? — на всякий случай уточнила Наталья, хотя подсознательно она уже понимала, куда клонит ее благоверный.
— На все, Наташа. На все-все. Прикинь сама. Ведь действительно никого больше.
Глаза Олега Борисовича загорелись алчным блеском. Он никогда не был знаком с бухгалтерией, да и вообще смутно представлял, что это такое, но сейчас, похоже, Кухарин с ходу подсчитал вероятный размер возможного наследства. От этой мысли и потенциальной суммы в твердой валюте мужчину бросило в пот. В горле пересохло от волнения. Он энергично облизал нижнюю губу и зачем-то осторожно посмотрел по сторонам. Наверное, проверял, не подслушивает ли их кто, грешным делом.
— Не хорони живых, Олег, — нахмурилась женщина. — Очень тебя прошу.
— Да брось ты лицемерить! — снова заголосил Кухарин, но уже через секунду продолжил шепотом: — Наверняка ведь, как услышала про аварию, первая мысль была о том же. Столько лет не везло, — продолжил он, спускаясь по лестнице и обращаясь с монологом преимущественно к самому себе. — Женился сдуру молодым, когда все рывок карьерный делали. И дальше… Всегда не везло. И тут вдруг — шанс. — Олег Борисович приостановился и дождался, когда жена поравняется с ним. Подхватил ее за пухлый локоток. — Ну, согласись, Наташа. Согласись! Чего ты молчишь? Меня ведь никто не слышит.
— Я, — мрачно ответила Наталья Сергеевна.
— Что — ты?
— Я тебя слышу.
Кухарин демонстративно покрутил пальцем у виска.
— В данной ситуации мы — два сапога, как говорится, пара, — веско изрек он.
— Я не сапог, дорогой. — Наталья сокрушенно покачала головой. — И правда, слишком много лицемерю. Привыкла. Подстраивалась, подстраивалась и — подстроилась. А была-то совсем другой. Как Ольга. Красивой была. Свободной внутри. В театры ходила. А теперь… — Она с досадой махнула рукой и, выдернув локоть из мужниного плена, зашагала вниз по лестнице в гордом одиночестве.
