— «…Сначала я обижался, а теперь понял, — бубнил себе под нос Кирсанов-младший, продолжая старательно выводить ручкой ровные буквы на листе бумаги. — Вы правильно сделали, что закинули меня в этот далекий-предалекий пригород Лондона, далеко-предалеко от себя… Я привыкаю быть взрослым и самостоятельным и даже не хочу больше всплакнуть по вечерам, как было сначала. Извините, что пишу от руки и по-русски. Компьютер и английский надоели до чертиков. Так что придется вам попотеть, расшифровывая эти каракули. Да и сами вы, пожалуйста, не только звоните, но иногда черкните что-нибудь, потому что разговор по телефону исчезает, а письма получать радостно, и их можно сберечь… — Иван на мгновение оторвался от процесса и задумчивым взором уставился за оконное стекло. — Обнимаю вас и Лизу, крепко целую. Кирсанов Иван или, как звала Лиза, ваш любящий «младшенький».
Завершив таким образом свое письмо, мальчик лукаво хмыкнул, отодвинул лист в сторону и щелкнул большим пальцем по носу пушистому маленькому Винни-Пуху, стоящему возле погашенного экрана монитора. Винни, почему-то увенчанный пластмассовой короной, опрокинулся брюшком вверх и смешно задрал к потолку все четыре лапки. Видимо, он не ожидал нападения и как раз из-за собственной беспечности потерпел столь позорное поражение в стремительной схватке с неприятелем.
— Простите, сэр. — Ваня бережно поставил игрушку на прежнее место и ласково дунул ей в лицо. Не в меру длинные волоски звериной мордашки раздвинулись, и из-под них показался розовый носик. — Я не планировал нокаутировать вас.
После этого он пружинисто поднялся со стула и со всего размаху плюхнулся на широкую полутораспальную кровать, безжалостно сминая клетчатое покрывало.
— …И сменить поставщиков, да? — негодующе воскликнул Кирсанов, нервно расхаживая взад-вперед по огромной гостиной роскошно обставленного загородного дома.
— Почему нет?
Его собеседник Андрей Семирядин, хозяин владений, говорил значительно тише. Он искренне надеялся переубедить компаньона. Андрей был немного старше Владимира и уже основательно начинал полнеть. К тому же высокий лоб Семирядина украшали две внушительные залысины, и этот факт внешне накидывал к его возрасту еще лет пять-шесть. Черты лица господина Семирядина также оставляли желать лучшего. Его пагубное пристрастие к спиртным напиткам, особенно прочно укрепившееся в последнее время, сыграло во всем этом не последнюю роль. Отечность и припухлости век лишь еще больше прикрывали его и без того маленькие поросячьи глазки, нос торчал картошкой, толстые губы слегка выпирали вперед. Одним словом, охарактеризовать Андрея как красавца было бы в высшей мере грешно. Если не сказать кощунственно.
