– Ну, воин, все рассмотрел, все понял? – с поляны доносится насмешливый голос старика. – Иди уж сюда, поговорим.
Всем все, оказывается, известно, и от кого же я прятался тогда?.. Хорошо, что темно и моих пылающих ушей никто не видит. Выхожу на залитую мертвенно-белым светом полянку.
– Спросить ничего не желаешь?
– Мартьяныч, а… А… А что это было?.. – Вопрос очень «умный», но в голове других как-то не нашлось.
– А было то, что по вашу душу германцы заявились. По следу шли, видать опытные охотники. Остановились перед болотом, заночевать решили. Рыськины братья их учуяли и мне о том рассказали. А потом Сивого с семьей позвали…
– А… Сивый – это вот тот волчище, с которым вы… Который рядом сидел?..
– Ага, он самый. Его стая у меня заместо армии своей собственной. – В голосе знахаря… да какого, нахрен, знахаря, – ведуна слышится гордость. – Я его давным-давно еще щенком выхаживал… А вот теперь отправил гостям незваным салазки позагибать. Через час уже никого поблизости не будет.
– Стая волков справится с вооруженными солдатами?.. Да их же перестреляют, и все!
– А будет в кого стрелять-то?.. Не впервой им. От ихнего воя людишки, бывало, и помирали на бегу, и память теряли.
– Это кого вы так гоняли жестоко? – Потихоньку начинает просыпаться любопытство. – За какие грехи такие?
– Ну, ходили тут всякие в разное время… Душегубы, браконьеры… Пару раз фуражиры Понятовского мародерничали… Пока не кончились.
Понятовский, Понятовский… Где-то я эту фамилию слышал… Да не может быть!.. Генерал Понятовский, польский кавалерийский корпус в составе армии Наполеона!.. Ну ни хрена ж себе!.. Это ж сколько деду лет, получается?..
– Ну, что, позанимался арифметикой? Голову-то не сломал?.. – Мартьяныч вдруг весь подбирается. – Слушай вот!
Со стороны болота доносится жуткий, проникающий в самые потаенные уголки души, звук волчьей песни. Внутри все обмирает, тело становится ватным, руки и ноги деревенеют и не слушаются. К первому волку присоединяются еще два, они вторыми голосами выводят Песнь Смерти. Первый «куплет» стихает, в ночной тишине раздается несколько беспорядочных выстрелов, которые как бы служат сигналом для остальных волков. Набирая силу с самых низких басовых нот и внезапно взмывая вверх к тускло-серебристой луне мощными обертонами, вступают с разных сторон уже шесть или семь голосов. И в этой песне очень явственно слышится целая гамма эмоций: по настоящему звериная злоба к тем, кто нарушил покой леса, кровожадная беспощадность, готовность прыжком повалить противника и одним движением челюстей располосовать вражью глотку аж до позвоночника, угрюмое торжество хищника, знающего, что добыча от него не ускользнет, мстительная ярость и торжество…
