— И кто же это написал? — поинтересовался Грифф.
— О… — Макуэйд глянул в нижнюю часть листа. — Да так ли это важно? Мне подумалось, что вас позабавит этот отчет.
— Понял, — сказал Грифф, действительно немало позабавившись услышанным текстом и шутливо намекая Мардж — «мол, я печатаю». Та, видимо, поняла его, бросив надменный взгляд. Он же снова углубился в свои заказы.
«Яркий белый и черный цвета… Так, сколько я назначил за эту прострочку? Сорок?.. Нет, пятьдесят. Значит, в целом получается… $13.35. И еще полтинник. Таким образом, выходит тринадцать восемьдесят…»
Зазвонил телефон. Мардж сняла трубку и сказала:
— Отдел цен. — И через пару секунд добавила: — О, подожди, Аарон, он здесь. — Повернувшись к Гриффу, сказала: — Это Аарон, по четвертому.
Грифф нажал соответствующую кнопку.
— Привет.
— Привет, глупыш, — отозвался Аарон. — Ну как, скучаешь по мне?
— Не шибко. А ты-то, кстати, чем занимаешься?
— Да вот, оцениваю, оцениваю. Хотел спросить, что это за слухи насчет людоеда, вторгшегося в нашу пещеру?
— Ну, в общем-то так оно и есть, — ответил Грифф, с опаской глянув в сторону Макуэйда.
— Он что, и сейчас там?
— Да.
— И ты не можешь говорить?
— Точно.
— Если ты и дальше будешь говорить одними междометиями, то он сразу смекнет, что речь идет о нем.
— Пожалуй, что так, — согласился Грифф. — В таком случае почему бы тебе поподробнее не рассказать мне, чем именно ты занимаешься?
— Ты знаешь, здесь такие хитрецы нашлись, — коротко хохотнув, проговорил Аарон. — А он что, ради разнообразия засадил тебя за какую-то работу?
— Я оцениваю кое-какие заказы, — ответил Грифф.
— А я провожу оценку кое-каких образцов, и это нас в чем-то роднит. Так вот, братан, скажу тебе, ты еще не представляешь себе осенней модели. Это что-то потрясающее!
— Ты это серьезно? — спросил Грифф, прижимая трубку к уху.
— Это великолепно, просто великолепно! Послушай меня, Грифф: если «Неделя гильдии» не добьется в этом году успеха, то винить в этом «Джулиена Кана» будет не за что. У нас есть такие образцы, по сравнению с которыми Париж выглядит Эфиопией. Ты помнишь ту модель, ну, что приготовили для «Обнаженной плоти»? Боже, что за туфелька!
— Из чего она? Из кожи старых хоровых певиц?
— Грифф, это лодочки из крокодила или ящерицы, но с совершенно натуральным цветом и такой выработкой, которую ты еще не видел. И поверь мне, Грифф, я не треплюсь, ни капельки. Ни бантиков тебе, ни вырезок, ни каких других украшений — обычная лодочка, но такая, что тебе захотелось бы съесть эту туфельку. Нет, это что-то потрясающее, я тебе говорю.
