— То есть вы полагаете, что их специально пропустили? — Переспросила она, подумав, что ослышалась.
— Да. Иначе тот факт, что оба находившихся в доме мага были фактически отосланы за пределы охраняемого периметра — я объяснить не могу. А ведь окажись хоть один из них здесь, внутри, то преодолеть систему защиты стало бы практически невозможно.
— Это если не убить самого мага. — Поправила его Кайра. — Хотя вы правы, я тоже никак не могу понять, зачем начальник охраны выгнал их патрулировать сад. Понадеялся на двойную смену охраны?
— Возможно. — Пожал плечами маг, и запертую дверь сдуло с петель мощным порывом ветра. — Но, повторюсь, по-моему, мы имеем дело именно с одиночкой. Так… Приехали…
В коридоре по ту сторону двери оказалась еще одна мраморная статуя. Внезапно глаза горгульи статуи засветились, голова её повернулась в сторону непрошенных гостей и, сделав шаг, она сошла со своего постамента…
— …!…! И снова в…! — Высказался я, вставая с коленей и стряхивая пыль с одежды. Припортовая улица казалась вымершей. Местные жители при первых признаках опасности как обычно испарились, словно их никогда и не было, и только многочисленные бездыханные тела, живописно разбросанные на мостовой в различных позах, вносили оживление в окружающий пейзаж.
Быстрым движением, вновь произведя перезарядку, я достал из разгрузки целебный эликсир и, содрав пробку, вылил содержимое пузырька на рану в ноге. И тут же взвыл от острого приступа боли.
Стражников оказалось намного больше, чем я рассчитывал. Вместо ожидаемой пары-тройки желающих выслужиться перед начальством патрульных меня ждало аж полтора десятка хмурых типов всерьез настроенных сделать из меня бифштекс по-драконьи. То есть мелко-мелко пошинковать, поджарить и подать в готовом виде в окружении приправ.
Я оказался против подобного плана. Собственно, о том, чтобы сдаться в руки правосудия, речи не было с самого начала. Плюс пара брошенных мной в самом начале боя пружинных бомб, чья начинка по идее должна была уложить их баиньки часов на пять, и чье использование в данном случае оказалось почему-то абсолютно неэффективным, напрочь отрезала любую возможность начать мирные переговоры.
А уж когда они общими усилиями попытались превратить меня в фарш — вот тогда и я решил всерьез обидеться. Особенно обидел меня этот сволочной снайпер на крыше. Вот ведь нехороший человек!
Можно подумать, я прям такой враг народа номер один, чтобы в меня стрелять всяким самонаводящимся мусором. И ладно бы попал, а то — ухайдакал добрую половину своих же коллег, да вдобавок превратил два соседних дома в симпатичные сияющие льдом сугробики.
