В двадцать часов мы подъехали к станции сирийской метрополии Халеб на мандатной территории Франции. Почтение к французскому флагу требовало отдать ему честь. Это была первая наша встреча с представителями союзной страны, которая хотя и подписала Мюнхенское соглашение, но все-таки находилась в состоянии войны с Гитлером. Я приказал всем построиться на платформе. После краткого вступительного слова я трижды воскликнул: "Да здравствует Франция!" И чуть не сгорел от стыда. Французские офицеры, держа руки в карманах, а сигареты - в уголках рта, откровенно забавлялись, глядя на наш ритуал. Ни тени уважения к офицеру союзнической армии! Они не снизошли даже до того, чтобы достойным образом ответить на приветствие. Я ушел в вагон подавленным. Что они думают о нас? Именно тогда у меня зародились сомнения относительно Франции. Постепенно пелена быстро стала спадать с моих глаз.
В полночь мы выехали в Хомс. Оттуда небольшой состав повез нас по долине реки Оронт вверх, в направлении высочайших вершин. Около шести утра я проснулся и увидел, что мы ехали по каменистой желто-коричневой пустыне. На склонах гор белели домики. Около восьми утра в Баальбеке мы лицезрели развалины античной колоннады ассирийского храма Гелиополиса, где, по преданию, находилась колыбель человечества. Пустыня отступила, стали попадаться первые фруктовые деревья. В Рияке, в долине, мы душой и телом ощутили весну. Виноградную лозу здесь низко пригибают к земле, и она змейкой вьется по винограднику. Женщины носят воду на голове, в сосудах, напоминающих амфоры. Мужчины ходят в длинных белых рубахах, ниспадающих до щиколоток. Голову они повязывают белым платком, перетянутым двумя черными шнурами. Слева в южном направлении протянулся горный массив Антиливан высотой 2659 метров, справа нас сопровождал еще более высокий и столь же пустынный горный хребет Ливан с белой шапкой вечных снегов.
От станции Идитах-Хтаурах, где кончается железная дорога, мы с большим трудом поднялись по зубчатой тропе к горной границе Ливана. Отсюда нам открылся великолепный вид на Бейрут и море. Мы стояли на высоте двух тысяч метров над уровнем моря. Вокруг нас лежал снег, глубоко внизу город утопал в цвету, а вдали голубело море.
Когда мы спустились по крутым западным склонам Ливана, в долине зрели апельсины и лимоны, и мы могли дотронуться до них, протянув руку из вагона.
В городе нас поселили в пансионе "Паприка". Отсюда открывался чудесный вид на море. 2 февраля 1940 года наше путешествие окончилось. 7 февраля мы должны были отплыть в Марсель.
