Прислушиваясь к лепету бедного мальчика, она решила посоветоваться с соседкой. Все, что она узнала, было ей давно известно, только забыто. Дети уже выросли, и с ними не было таких хлопот. Сами лечились от болезней. Соседка напомнила лечение.
Фатима взяла глиняную чашку и пошла к старому богослову с просьбой помочь в беде. Учитель, не долго думая, взял черные чернила и написал на внутренней стороне чашки строку из Корана, которая, по его мнению, была целительной.
— «И исцелит грудь у людей верующих», — прочел он женщине, велел налить немного воды, поболтать, чтобы надпись смылась, и напоить мальчика. — Он очень быстро поправится, — сказал старый богослов.
Все было сделано по правилам, а жар не проходил, мальчик метался, стонал, просил пить. Тогда Фатима решила обратиться к бабке, которая лечит травами. Травы и помогли подняться. Однако прошло еще много дней, прежде чем Абд ар-Рахман смог пойти в Куттаб.
Старушка его кормила, приносила парное молоко, а когда он собрался в деревню бабушки за провизией, она его не пустила.
— Не надо торопиться к бабушке, ты еще слаб, — сказала она и принесла ему немного кунафы — сладкое блюдо из теста, меда, орехов и масла.
Это было праздничное угощение, приготовленное к предстоящему Рамадану — великому посту. Бедняки редко позволяли себе такую роскошь. Абд ар-Рахман еще ни разу не ел кунафы у бабушки. Он был очень благодарен за внимание.
— Почему-то никто не спешит навестить тебя, — сказала как-то Фатима. — Могли бы подумать: не болен ли сын Абдель Малика? Беспечные люди!
Абд ар-Рахману стало стыдно за своих родственников.
— Они уехали в город, — сказал мальчик. — Они не знают, что я болен.
— Не говори неправду. Бабушка никуда не поехала, я знаю, у нее больные ноги. Могла прислать кого-либо из деревни.
«Что-то случилось в доме бабушки», — подумал Абд ар-Рахман.
В прошлый четверг бабушка была так ласкова, а отец даже взял его с собой, когда отправился в соседнюю деревню по делам. Он посадил его впереди себя, и красивая лошадка, словно сделанная из шоколада, понесла их по полям, по берегу Нила. Маленький аль-Хамиси впервые сидел верхом на лошади. И хотя отец придерживал его, ему было приятно цепляться за черную гриву. Домой они возвращались уже в ночной прохладе. На небе сияли звезды и лунный серп казался серебряным. Отец вдруг запел грустную песню любви. Он пел с надрывом, казалось, что звуки исходят из его сердца. Он пел и плакал. Абд ар-Рахман почувствовал, как слезы отца залили его лицо. Ему стало жалко бедного Абдель Малика.
