— Прежде чем часы пробьют одиннадцать, один из вас, только один из вас, друзья мои, умрет.
— Боже мой! — обмяк Джейсон Осгуд. Лицо его еще более посерело.
— И первым из вас умрет тот, — сказал голос хозяина, — кто меньше всех заслуживает того, чтобы жить.
Голос умолк. В комнате воцарилась мрачная, грозная тишина.
Эту тишину нарушил доктор Рид, который поднялся с кресла и отправился за сигаретой.
— Весь ужас в том, — сказал он, чиркнув спичкой, — что мы оказались заперты здесь и теперь просто вынуждены быть свидетелями происходящего. Я предлагаю вместе подумать о том, как нам отсюда вырваться.
— Что касается меня, — сказал Тим Слеймон, — я вот-вот вообще потеряю всякую способность думать.
— Тим, пожалуйста, не надо! — умоляюще обратилась к нему Сильвия. — Что бы там ни было, нам нельзя впадать в панику. Ведь должен же быть какой-то выход.
Хэнк посмотрел на затянутую в белый атлас фигуру Сильвии, на аккуратные волны ее золотистых волос и на ее белые руки, спокойно лежавшие у нее на коленях.
— Сильвия, — сказал он с благоговением, — ты просто чудо. Имей я такое же самообладание, мне больше нечего было бы желать.
Она улыбнулась:
— Спасибо, Хэнк.
Питер поднялся и постоял минуту возле радиоприемника, задумчиво глядя на него, затем резко обернулся.
— Прежде всего, — сказал он, — нам следует ответить на вопрос: кто из нас меньше всех заслуживает того, чтобы жить.
Джейсон Осгуд вышел на середину комнаты. Ее черно-серебристый интерьер, который два часа тому назад представлялся олицетворением бурной и энергичной современной жизни, теперь наводил на мысль о гробах и распятиях.
— Подождите! — воскликнул Осгуд и оглядел всех присутствующих. — «Тот, кто меньше всех заслуживает того, чтобы жить», — процитировал он слова хозяина, и на мгновение взгляд его поочередно задержался на каждом из испуганных гостей — так, будто он пытался выбрать среди них жертву. Затем, как обычно бывало на совещаниях, которые он проводил у себя в кабинете, Осгуд энергично потер руки. — Мы сойдем с ума, если будем говорить только об этом. — Его решительный вид приободрил всех остальных. — Сейчас самое главное для нас вот что: если мы не перехитрим этого помешанного, никто из нас не доживет до утра. Поэтому, чтобы выбраться отсюда, нам необходимо проанализировать ситуацию с такой же логичностью, с какой все это было спланировано.
— Конечно, — устало сказал Хэнк, — вы совершенно правы. Но у меня сейчас что-то плохо с логикой.
