- Какой жирный этот старшина, - сказал Юрка.- Погляди, баб, какое у него брюхо.
Бабка подошла поближе к ним, остановилась, и оперлась на палку. Она с любопытством смотрела на старшину, словно его никогда не видела, и на женщину. Смотрела в упор, без улыбки. И губы у нее были поджаты.
- Ты чего?-спросил старшина. - Иди, старая, своей дорогой.
- Тебя-то я знаю, - сказала Василиса Петровна,- жил у меня на квартире. Ушел и спасибо не сказал, что стирала, убирала за вами. Ну да бог с тобой… А эту…- она палкой дотронулась до женщины, - что-то не припомню… Откуда ты, сказывай?
Женщина посмотрела на старшину, усмехнулась.
- Ты зубы-то не скаль, кобыла, - сказала бабка.- Откуда такая?
- Хотяевская… - ответила женщина. - Из Хотяева я.
- Мамаша, шли бы вы… - начал было старшина, но бабка перебила его.
- Какая я тебе мамаша? Мой сын не пьянствует в кустах. Мой сын воюет. В окопах сидит. Мамаша! Да я бы такого сынка… Неужто так всю войну и будете при кухне?
Старшина волчком завертелся на траве. Он зачем-то схватил гимнастерку и стал натягивать на себя. А женщина опустила глаза вниз. В одной руке она держала кусок хлеба, в другой - колбасу.
- Ишь, гладкий какой! Рожа, как блин масленый,- говорила бабка. - Не иначе, как воруешь солдатские харчи. Всем выдают по норме, а у вас всего полно… У кого же вы крадете, бессовестные ваши глаза? Люди воюют, а вы их обираете и пропиваете харч вот с такими… хотяевскими. Небось, бабонька, твой мужик-то на войне?
Женщина смотрела в землю и молчала.
- Воюет муж, а ты… с этим лизоблюдом прохлаждаешься…
- Ну, знаете, мамаша, хотя вы и старая…
- Не мамаша я тебе! - бабка подняла палку и потрясла ею. - Волчица тебе мамаша… Старая я, верно. Не то бы обоих отходила палкой. Да что палка… Тебе, бестыжие твои глаза кое-что покрепче следоает.
Бабка плюнула и пошла прочь. Юрка шагал за ней и удивлялся: вот так бабка!
- Как ты их… - сказал он. - Обоих!
- Надень что-нибудь на голову, - сказала бабка.- Напечет.
- У старшины даже губа отвисла… Как у Кольки Звездочкина.
- Тебе бы тоже следовало палкой по горбине.
- Мне-то за что?
- Кто палил у сельсовета в небо из револьверта?
- Тимка дал, - сказал Юрка. - Ей богу! Спроси, если не веришь.
- Думаешь, глухая, так ничего не слышу и не вижу… Разбойник!
- Бабушка, - сказал Юрка, - давай я понесу корзинку… Устала ведь!
