Юрка, прижав спиной к стволу колонки рычаг, терпеливо дожидался, пока хлипкая струя наполнит ведро. Неужели разболтает Жорка? Опять, скажут, взялся за старое… Ворует. Узнает бабка, Егоров. По мере того, как наполнялось ведро, Юркино настроение падало. Зря, пожалуй, залез он в мешок. Ведь клялся Северову… Проклятая натура - берет свое!…
Вода брызнула на штаны, босые ступни. Юрка отпустил рычаг, поддел коромыслом оба полных ведра и, выделывая ногами замысловатые кренделя, двинулся к дому. Зачем налил он полные ведра? Тяжело. Потом - что ни шаг - вода выплескивается на штаны. И ведет из стороны в сторону. Уж лучше, как бабка, ходить с одним ведром.
- Отдохни, а то упадешь, - услышал он насмешливый голос. Юрка резко повернул голову вправо и увидел Маргаритку. Она стояла на тропинке с ведром в руках.
- Опусти ведра-то, - улыбнулась она.
Ведра, будто того и ждали, сами шлепнулись на землю. С громом, звоном, плеском. Юрка швырнул под ноги ненавистное коромысло и повернулся к Рите.
- Льет, понимаешь, на штаны, - сказал он, водя ладонью по боку.
- Ты неправильно носишь… Нужно идти не вразвалку, а быстро-быстро… А где Дик?
- Он шпиона поймал.
- Юр, покажи!
- Шпиона?
- Дика, дурачок.
В другой раз Юрка бы обиделся, а тут ничего не сказал.
- Худющий-то какой! - ахнула Маргарита, увидев Дика. Он ее сразу узнал и очень обрадовался. Как и прежде, принялся прыгать, скакать.
- Чем кормишь?
- Колбасой, - сказал Юрка, - и свиной тушенкой.
- Он умрет…
- А где я возьму жратву? - рассердился Гусь.- Знаешь, сколько ему надо?
- Он голодный… - Рита поставила порожнее ведро и выскочила за калитку.
- Чья это такая прыткая? - спросила бабка.
- Маргаритка… девчонка одна.
- Вижу, что не парень… Не Кальки однорукого дочка?
- Его.
- Хороший мужик, работящий, - сказала бабка.- Уж который год один с ней нянчится…
- У него хоть и руки нет, а, знаешь, как на тракторе ворочает? - оживился Юрка. - И она… эта Маргаритка ничего… Она нам обеды варила на аэродроме. Вкусные.
- Только бы не в матку… - загадочно сказала бабка и ушла в избу.
Маргаритка притащила полный котелок картофельного супа, накрошила туда хлеба и поставила перед Диком.
- Ешь,
Они глядели на собаку, уплетающую теплую похлебку, и молчали.
- А где твоя мамка? - вдруг спросил Гусь.
- У меня папа, - сказала Рита и погладила Дика.
- Тебя мамка… - начал было Юрка, но Маргарита перебила:
- Вот пристал!
Ее серые глаза потемнели, будто в них синьку добавили. Золотистые паутинки задрожали надо лбом, круглый подбородок дрогнул.
