— Чистая медь! — Вытащив из-за пазухи медальон, сказал Псашин и со звоном щелкнул по нему пальцем. — К ювелиру ходил. Металл барахло, но вещь ценная.
Псашин положил медальон перед собой.
— «Der Teil von Ganzes» — «Часть целого», — прочитал Макута, вертя в руках медальон. Что это здесь нарисовано. — Макута повертел медальон. — Похоже на силуэт горной гряды.
— Может это гора, а может и не гора, не знаю. Ясно одно. Это здесь не случайно нарисовано. Видишь и надпись «часть целого». Видать есть, что-то такое, частью чего этот рисунок является.
— Может это какой-нибудь ключ. — Предположил Макута.
— Может и ключ. Не знаю. — Псашин почесал голову. — Человек, который мне его подарил, перед смертью, соображал совсем плохо, говорил, путано. Я думал, бредит. Но потом многие события в моей жизни подсказали мне, что в его словах многое, правда.
Сдается мне, что ты чего-то не договариваешь, Виктор Иванович.
Псашин застенчиво улыбнулся и, махнув рукой, сказал:
— А ладно… Чего тут тайны разводить. Без тебя я все равно ни чего не смогу сделать. Я кто? — Раб божий, обшит кожей, а у тебя все-таки административный ресурс. Короче… следи за руками…
Он ловко перевернул Прибор и, повозившись, поднял неприметную раньше крышку. Получалось что, аппарат был абсолютно симметричен, но с обратной его стороны не было ни кнопок, ни экрана. Под крышкой находилась, в общем, совершенно обычная компьютерная плата. И с первого раза в контактной архитектуре нельзя было заметить ни чего особенного, но если приглядеться становилось видно, что все контакты сходятся и обрываются примерно в центре, вокруг неглубокой ниши по форме точно повторяющей рисунок на Псашинском медальоне.
Вот, сюда понимаешь, такую штуку вставлять надо. А вот где ее взять. Вопрос…
— Так давай, я распоряжусь, нам эту железку за пять минут выточат.
— Да если бы это было возможно, — покачал головой Псашин, — этот солдафон из РА давно бы так сделал. Он сам с ног сбился да тоже понять не может.
На мгновение собеседники погрузились в сосредоточенное молчание.
Тишину нарушил Псашин.
— Горит что-то? — спросил он, принюхиваясь. — Как будто матрас подожгли.
Макута провел рукой по лицу, будто сдирая невидимую маску. Он тоже чувствовал запах горелого. Запах проник в него и завяз в носу, будто туда натолкали тлеющей ваты.
— Что ты там бормочешь? — скривился он.
— Со свалки нанесло, — чихнув, ответил Псашин.
— Так зачем этот ключ нужен-то вообще? — тряхнув головой, раздраженно спросил Макута.
