Покойный Якоб когда-то нашел в Долине духов изъеденный ржавчиной меч. В другой раз он принес горсть старых монет, а еще как-то — ожерелье. Ява велела кинуть чужие вещи в подвал часовни, что за церковью, а Якоб на это рассмеялся и спрятал находки где-то под стрехой. Ява не помнила где.
Ява не считала себя темным человеком, который в каждом пауке с крестом видит дурное предзнаменование. Но обычаи и табу здешнего народа со временем как бы сами собой укоренились в ней. Даже мать Явы, которая постоянно хранила в своем сундуке со снадобьями спасительный белокопытник, иной раз вполголоса рассказывала об оседланной козе, верхом на которой якобы скачет чума.
Впоследствии Ява заметила, что никто из деревенских не держит в хлеву коз. Даже в голодные годы, когда коза могла бы помочь семье не помереть с голоду, люди любой ценой старались продержать зимой корову, не помышляя о том, выдюжит ли животное, дотянет ли до весны, чтобы увидеть черную землю.
Ява была вполне убеждена, что во всех избах, в самых потаенных уголках, запрятаны найденные в долине Медной деревни монеты или покрытое ржавой коростой холодное оружие. Люди, поселившиеся здесь после кровопролитных сражений и учиненного чумой опустошения, хранили у себя в доме реликвии прежних времен, стремясь доказать судьбе: наши поля стонали под грузом несчастий, чаша страданий в этих краях давно переполнена с лихвой.
Ява увидела Матиса — он шел по направлению к болоту. Едва отойдя на несколько шагов от места их будущего дома, он как бы в сомнении остановился. Ява увидела, что тело Матиса покачивается из стороны в сторону: ну конечно, стоя на кочке, он искал равновесия, не зря же ухватился рукой за ветку кустарника.
Теперь придется позаботиться, чтобы у всей семьи были болотные плетежки.
Ява зажмурила глаза и попыталась представить себе, каким будет это место в пору затопляющих осенних дождей или в месяц бокогрей, февраль, когда метель проносится через застывшее болото, чтобы завыть под стрехой и запорошить окно.
Народу прибавилось, и всем надо где-то разместиться.
Яве от всей души хотелось, чтобы ее девяти оставшимся в живых детям жилось привольно. Поэтому самой ей надо было заблаговременно отойти в сторону и освободить место грядущему поколению.
Матис прыгал по болоту с кочки на кочку и обламывал ветки с кустов. Может быть, он отмечал дорогу на Иудин остров?
Ява глянула на маленькую Катарину — та посапывала рядом с ней на пледе. Девочка закинула руки за голову, ротик ее шевелился — очевидно, ей снился добрый сон.
