Ядрена вошь! Мир с каждым днем становится все безумнее! Поди знай, что еще напридумывают?
Алону словно клещами сдавило грудь. И надо же было ему, старому хрычу, вмешаться, когда Коби затеял драку с другими парнями! Сам он тоже получил такого тумака под вздох, что свалился и долго лежал, глотая воздух. До сих пор дает себя знать.
Нет, наступил последний срок отойти от этих дел, приобрести маленький домишко и зажить спокойной жизнью. Последний раз стоит он со своим стадом в этом лесу под Стрельной. Клокочущий мир утомил Алона, это вечное барахтанье, вечное расталкивание друг друга локтями вытянули из него все жилы. Как безумцы, не умеют жить разумно. Чем плохо жилось им там, в большом городе, освещенном фонарями, что нынче весной, на берегу Екатерининского канала, они подложили царю бомбу! Бабы, работавшие в холодильнях, ревели в голос, слезы текли в чаны с кровью, — дескать, как мы будем дальше жить, царь-батюшка убит.
Царь мог бы жить, ему было всего шестьдесят три, когда его кончили.
Наследнику престола пришлось-таки немало ждать, пока наступит его черед. У него у самого старшему сыну уже тринадцать, интересно, повезет ли мальчишке с властью, случись что — и его папашу пристукнут. Они там, в царском дворце, на хороших харчах да на привольной жизни быстро плодятся, их там целое скопище, этих великих князей, бездельников. Поди, каждый втайне надеется, что старшему из них подложат бомбу и тогда остальные продвинутся вперед, к трону поближе. Да, всюду одна толкотня, ступить негде.
Заморозки отступают, белых пятен становится все меньше, животные спокойно пощипывают траву на лесных вырубках, скоро их можно будет вести к ручью на водопой.
Настроение у Алона становится чуть лучше. Тьфу ты пропасть, но, если от Коби сегодня не придет телеграммы, значит, что-то не так. Он сам, на языке царя, написал мальчишке на бумаге одно-единственное нужное слово: давай. Алон и сегодня после обеда, поплетется на почтовую станцию. Если получат известие, то к вечеру можно будет трогаться. Самое верное время прибыть со стадом к воротам бойни между пятью-шестью утра.
После, когда сделка будет заключена и деньги в кармане, он захватит парней и первым делом отведет их к еврею Илье — тот даст напрокат одежду. Все получат сюртуки с хвостом, и компания господ направит шаги в какой-нибудь самый изысканный кабак. Алон решил на этот раз быть щедрым. Со старой работой покончено, надо отпраздновать начало новой жизни. Придется заранее прочитать наставление парням, пусть не разевают пасть, когда увидят в пух и прах разодетых женщин. Надо будет воззвать к совести Ильи, чтоб не подсунул поношенного платья. Как-то давно, собираясь в трактир, Алон взял у Ильи напрокат костюм; едва он успел набить живот всякой вкуснятиной, как слышит — что-то трещит и рвется. Оказывается, нитка в швах истлела, и штаны едва не распались на куски. Илья жуткий сквалыга, даже швейной иглой шевелит еле-еле, чтобы она не затупилась.
