Видимо, фея услышала его мысли. Один из людей открыл мешок, освободил голову пленника и вытащил у него изо рта кляп.
— Уф! — произнес Пьер, жадно вдыхая воздух.
— Если вы дадите мне честное слово, что не издадите ни одного звука, не будете звать на помощь и привлекать к себе внимание во время нашего путешествия, то я смогу освободить вас и от веревок, — обратился к нему незнакомец.
— Хорошо, даю слово. Но учтите, я обещаю не звать на помощь, но что касается попытки к бегству…
— Я думаю, что мушкетная пуля быстрее вас.
— Это ваше право, — спокойно ответил Пьер.
— Итак, мы ограничимся повязкой на глазах.
— Разве мы еще не приехали?
— Дай Бог, чтобы завтра к ночи добрались, — ответил, видимо, начальник конвоя.
Вскоре телега остановилась.
…Как только его развязали, Кожоль спрыгнул на землю, чтобы размяться.
Затем он осмотрелся. Телега остановилась посреди двора, застроенного со всех четырех сторон: ворота, через которые они въехали, были заперты наглухо. Но если он не смог сориентироваться по местности, так как из двора ничего не было видно, то хорошо рассмотрел свое нынешнее окружение.
Вокруг телеги стояли здоровенные бородатые парни, оборванные и не спускавшие с него глаз. Все они были вооружены короткими мушкетами.
«Довольно милое общество», — подумал Кожоль.
Бросив еще один взгляд на странный конвой, он обратился к предводителю:
— Скажи-ка, любезный, если впереди еще столь длинный путь, так зачем мы стоим тут?
— Во-первых, надо сменить лошадей, а во-вторых, может быть, вы хотите позавтракать?
— Прекрасная мысль! Честно говоря, у меня давненько ничего, кроме вашего дурацкого кляпа, не было во рту!
Кожоль почувствовал, что он действительно проголодался, а к тому же: он рассчитывал, что поднявшись в комнату, сможет что-нибудь рассмотреть из окна. Однако он просчитался. Потому что, когда он согласился позавтракать, начальник этого странного конвоя громко позвал:
— Эй, Купидон!
«Довольно кокетливое имя», — подумал Пьер.
На этот зов вышел здоровенный детина отвратительного вида. Нос на его лице был срезан вровень со щеками.
— Пошевелись, Купидон! Поставь стол и подай гражданину завтрак!
Урод качнул головой и удалился.
— Этот господин такой приятной наружности… действительно умеет готовить? — поинтересовался Кожоль.
— Можете быть спокойны, таланта к стряпне у него больше, чем носа.
— Отчего же с ним случилось такое несчастье? Может быть, он неудачно сморкнулся?
— Нет. Как-то ему стало дурно и так как у тех, кто хлопотал вокруг него, не оказалось уксуса, они решили отрезать ему нос, чтобы привести его в чувство, — невозмутимо ответил начальник.
