Отходить от прилавка во время обслуживания запрещено. Иначе какая гарантия сохранности посуды, кружек или трубок?
А клиенты? Можно ли описывать то, что не имеет ни формы, ни цвета? Эти физиономии ужасны, оживлены ли они глупым смехом животной беспечности, или несут на себе отпечаток горя.
Одна лишь яркая черта — ненасытное желание, алчность.
Все эти несчастные едят, как правило, один раз в день.
Да еще как едят! Те, которые не приходят в суповое заведение, питаются луком, как те рабы, которые когда-то построили пирамиды.
Одежду описать нельзя. Это почти нагота, на которую наброшены лохмотья. Один нашел кусок старого войлочного ковра и прорезал в нем дырку для головы. Другой украл в гавани дырявый мешок — и устроил себе тунику, на которой можно прочитать черные буквы: «Coal Warehouse, № 178».
Среди этих жалких подобий человеческих существ бродят два человека…
Эдвард Лонгсворд оторопело смотрит на этот мир который его ужасает… Дан Йорк изучает его.
— Уйдем! — шепчет Эдвард.
— Рано! Нам остается еще три часа до рассвета.
И наклоняется над пьяным, который пытается уцепиться за стену ногтями, чтоб встать.
— Позвольте узнать, сударь, — спрашивает он его с самой изысканной вежливостью, — где переулок Убийцы?
Тот смотрит на него.
— Вы разве не знаете?.. — спрашивает он, силясь удержать равновесие… — Стало быть, вы не там живете?
— Там, — говорит Дан, — но я заблудился…
— Вот что! Это потому, что много выпили! Ну, пойдем, я добрый малый… я тебя проведу!
Дан ставит на ноги своего проводника.
Все трое направляются к переулку.
Откуда происходит это зловещее название «Переулок Убийцы?» Никто точно не знает. Что там совершилось преступление, вот в этом можно не сомневаться.
Но какая из этих улиц не имеет права на такую же известность? Тут нет ни одного уголка, который не был бы обагрен кровью. Пять Углов не могли обойтись без переулка Убийцы. Длина его — шестьдесят метров. В ширину — не будет и двух.
Он прям как клинок стилета.
Он темен как могила. Над крышами не видно даже кусочка неба.
Одно из двух строений, вдоль которых тянется переулок, предназначено было раньше для производства сахара, другое было пивоварней. Это было уже очень давно, вились спекулянты и решили, что для такого города нищих нужно нечто вроде караван-сарая, дворца нищеты, его называют теперь «Золотая пещера», потому что в недрах этого мрачного притона, нищие находят высшее сокровище — сон и, как знать, — иногда и светлые грезы.
