И все же он был стар. Так стар, что Донелла ни на мгновение не могла подумать о нем как о человеке, который прикоснулся бы к ней или поцеловал ее.
Она вздрогнула. При мысли о том, что она может стать его женой, ей захотелось разрыдаться.
Как сможет она провести с ним всю оставшуюся жизнь! Этот старик был отвратителен ей, хотя она и не могла бы объяснить почему.
— Я… я не могу сделать этого… не могу! — от души воскликнула она.
Из-за ее спины раздался голос отчима.
— Послушай, Донелла, — начал он. — Я вовсе не хотел расстраивать тебя, и понимаю, какое это для тебя потрясение. Но ты ведь умная девушка, и я верю, что, когда ты все хорошенько обдумаешь, ты поймешь, как тебе повезло.
Он сделал паузу, а затем продолжал:
— Лорд Уолтингем оказал тебе честь, избрав себе в жены из всех своих знакомых женщин именно тебя.
Донелла не ответила, и граф добавил:
— Думаю, ты знаешь, что он уже был женат, но его жена стала инвалидом, и, прожив после этого еще несколько лет, умерла от истощения, которое не поддавалось лечению.
Донелла хранила молчание и не поворачивалась, и сэр Маркус продолжил:
— После этого Уолтингем отдал свое сердце и душу на службу родине. Он блистательно проводил все дипломатические миссии, которые поручали ему ее величество и министерство иностранных дел. К тому же он продолжает неустанно трудиться на благо Хертфордшира.
Сэр Маркус умолк, и через мгновение Донелла повернулась к нему.
— Я думаю… папенька… что мне нужно… обсудить это с мамой.
Лицо сэра Маркуса смягчилось.
— Конечно, дорогая, это будет очень разумно с твоей стороны. Так и поступи. В общем-то твоя мать не меньше меня рада случившемуся и считает, что ты должна занять высокое положение, как в кругу знати, так и во всей стране.
— Я пойду к ней… прямо сейчас, — тихо сказала Донелла.
Не взглянув на отчима, она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Сэр Маркус сказал себе, что все прошло успешно, как раз так, как ему хотелось. Конечно, Донелла еще ребенок, трудно думать о ней как о взрослой, но она поймет, что лучшего ей никогда не предложат.
К тому же чем скорее она выйдет замуж, тем раньше он сбудет ее с рук. Однако никто не сможет сказать, что он не сделал для падчерицы все, что смог.
«Когда завтра Уолтингем приедет сюда, — подумал он, садясь за стол, — мы обсудим свадебную церемонию и, конечно, брачный контракт».
Захлопнув за собой дверь кабинета, Донелла побежала по коридору, а затем поднялась по лестнице. Но направлялась она вовсе не в комнату матери, как думал ее отчим. Она бежала к себе.
