– Ладно, что мы будем делать теперь? – поинтересовалась Роуз.
Блэк очень хотела как-то утешить дочь, но сейчас она просто не могла подобрать нужные слова.
***
Практически все время, пока Сойер и Деннисон осматривали квартиру, Эйвери пребывала в состоянии шока. Она знала, что Коннелли уже едет сюда, но не видела особых причин для этого. Биль явно не переживал, что его поймают. Такое ощущение, что он отслеживал каждое ее передвижение. Она была полностью уверена, что присутствие полиции в квартире Рамиреса сразу после его появления там, ни капли не волновало его самого. Черт, да он, скорее всего, уже подготовил что-то новое, чтобы добить ее окончательно.
Эйвери прошла в спальню и снова взглянула на нацарапанную над кроватью Рамиреса фразу. Один за другим. Все, кого ты любишь. А потом лишь ты и я.
Сообщение было разбито по линиям, словно стихотворение на отдельной странице. И, твою ж мать, даже сами слова выглядели, как поэма.
Пока она смотрела на эту надпись, сзади подошла Роуз. Она уже не была так напугана, но выглядела уставшей. Естественно, все это испытание отобрало у нее немало сил.
– А ты актриса, детка, – произнесла Эйвери.
– Да, вполне напуганная актриса, – ответила дочь. – И, честно говоря, также немного злая.
– Понимаю, – сказала Блэк. – Прости меня. Но я честно не знаю, что еще здесь можно добавить.
– Они снова перевезут нас? – спросила Роуз.
– Скорее всего.
– У меня есть своя жизнь, мам. Ты же в курсе, да?
– Да. И, держа тебя в безопасности сейчас, я пытаюсь удостовериться в том, что она не в опасности. Ты же в курсе, да?
Роуз лишь кивнула, взглянув на сообщение на стене.
– Как думаешь, он приходил за мной или все же знал, что я ушла?
«Прям жутко. Она размышляет, как и я», – подумала Эйвери.
– Пока не знаю, – произнесла она вслух. – Но уверена, что в любом случае он наслаждается нашей беготней.
– Ты работаешь над этим? – поинтересовалась Роуз. – Они допустили тебя?
– С этого утра.
– Тогда поймай, наконец, этого ублюдка, – добавила дочь, не в состоянии подавить слабую улыбку, коснувшуюся уголков ее рта.
Этот слегка напряженный момент был прерван голосом Коннелли, который, словно рев быка, раздался из гостиной:
– Блэк!
– Я здесь, – крикнула она в ответ.
Он вошел в комнату, огляделся и уставился на нацарапанное на стене сообщение.
– Это очень плохо, Блэк.
– Я в курсе.
– И становится все хуже, – продолжил Дилан. – Уже на входе в дом мне поступил звонок. У нас еще одно тело. Не уверен наверняка, связано ли это как-то с Билем, но похоже на то.
