Вы не поверите, но в тот момент я невольно отметила, что глаза у парня серовато-голубые, совсем как холодная вода, и такие красивые!.. Надо сказать, что отвести в сторону свой взгляд мне удалось с трудом, потому как была уже готова утонуть в этой бездонном студеном омуте...
– Так значит, и его мать болеет? – я старалась говорить таким тоном, чтоб всем было ясно: проходящая мимо женщина решила проявить внимание к заболевшему человеку только из внезапно проснувшегося сострадания, хотя в действительности ей глубоко безразлично, как чувствуют себя и этот парень, и его мать.
– А то как же... – кивнул головой рыбак. – Она вдова, муж и старший сын несколько лет назад потонули во время бури, вот с тех пор бедная женщина горе мыкает. Да еще хворь эта к ней прицепилась, и парень от матери заразился. Оба что-то совсем плохи стали в последнее время.
– Понятно... – я достала несколько монет и протянула их рыбаку. – Отведите молодого человека домой, я пришлю туда лекаря, только для начала скажите, где они живут...
Через несколько часов лекарь, посетивший заболевших, сказал мне: увы, ничего хорошего сказать не могу – у обеих чахотка. К сожалению, женщину уже вряд ли можно спасти, а вот за жизнь парня можно побороться. Правда, дом у этих людей старый, требует безотлагательного ремонта, внутри вовсю гуляет сквозняк, что вряд ли способствует излечению.
Этих слов было вполне достаточно, и в тот же день мать с сыном перевезли в мой дом, и с того времени лекарь навещал их каждый день.
Надо сказать, что подобный поступок с моей стороны никого особо не удивил – я и раньше жертвовала деньги на благотворительность, и несколько раз предоставляла свой дом для временного проживания сирым и обездоленным. Общее мнение было таким: ну, помогает бедным – и хорошо, дает им кров – и ладно, а ни на что иное холодное сердце Стылой Лен не способно.
Единственным человеком, кто раскричался и стал выражать недовольство, был мой дед. Он требовал немедленно выгнать из дома больных – еще, мол, не хватало подхватить какую-то прилипчивую дрянь от этих пришлых! Мой резкий отказ настолько разозлил деда, что тот ушел из дома, хлопнув дверью – мол, я лучше буду жить в своем бедном старом доме, чем рядом с такими вот заразными больными! А у тебя, внученька безголовая, дескать, не только сердца, но и ума совсем нет, раз тащишь в дом всю грязь, какую только встретишь на пути!
Что ж, дед ушел – и ладно, хотя бы не мешает, под ногами не путается и не ворчит постоянно. Я же наняла для своих невольных гостей не только сиделку, но и служанку, да и сама вечерами торопилась домой, стараясь надолго не задерживаться на работе. Вернее сказать – я летела домой, как на крыльях, зная, что вновь увижу этого парня, и потому все свое свободное время старалась проводить с матерью и сыном. Возможно, это прозвучит наивно, но я совсем не боялась заразиться – не знаю почему, но была полностью уверена, что эта беда мне не грозит. Больше того: я была невероятно счастлива уже просто оттого, что Евгар находится рядом со мной.
