— Я бы рад, — сказал он. — Но, к сожалению, это от меня не зависит.
И подумал, как было бы хорошо прийти на этот холм поздно вечером или ночью, конечно, вместе с Анико, прогуляться, посмотреть на ночной Будапешт, на реку, отражающую тысячи огней, на освещенные мосты, на колеблющиеся в воде отражения домов и башен, которые сливаются с темной синевой ночи.
Кто знает, может, это когда-нибудь и произойдет…
Надо бы куда-нибудь пригласить Анико, поужинать или потанцевать, вообще проявить к ней внимание, провести с ней хоть один вечер или два, больше времени у него все равно не найдется.
Анико наверняка ему не откажет, она не из тех, кто ломается, в крайнем случае признается откровенно, что занята или что ее это по какой-то причине не устраивает, но в любом случае она воспримет его приглашение естественно.
Вспомнил, как Анико вела себя в разных ситуациях все эти дни, какой была внимательной, дружелюбной, приветливой…
Правда, порой она вдруг становилась рассеянной, уходила в свои мысли, в мир собственных мечтаний и образов, неведомых ему. На мгновение она «отключалась», словно исчезала, но тут же приходила в себя и, тряхнув головой, смотрела на него мягким, извиняющимся взглядом.
Сколько ей лет? Наверно, она тоже не так уж молода, если пять лет назад окончила университет. Не меньше двадцати семи, а может, и чуть побольше…
У нее красивый выпуклый лоб, маленькое лицо с умными живыми глазами, и зрачки то чуть заметные, то огромные, в зависимости от настроения.
Обычно Анико старательно поддерживала разговор, иногда ей это удавалось, иногда нет, и тогда она пользовалась банальными, привычными штампами. Но это пустяки, на это никто не обращал внимания, все сглаживала ее детская, наивная улыбка.
Ведь именно Анико создала такую приятную для него атмосферу в Будапеште, в ней была причина прелести этих дней. Если он переоценивает ее роль в спокойном и успешном течении переговоров, то любой может подтвердить, что всюду, где она появлялась, воцарялось душевное спокойствие, лица присутствующих светлели, и она невольно становилась центром внимания. Но если он ожидает от нее чего-то большего, если питает в глубине души какие-то надежды, то определенно это его ошибка, ослепление, ожидание чуда.
«Жизнь иногда подобна плохому роману», — сказал однажды Нейтек во время какой-то вечеринки в объединении, уже сильно подвыпивший, глядя на него отсутствующим взглядом приторно ласковых глаз.
Это изречение он явно не сам придумал, вероятно, где-то от кого-то слышал и с удовольствием повторял, но звучало оно довольно остроумно и что-то в нем было. Жизнь иногда, хочешь не хочешь, похожа на роман, но часто бывает намного интереснее и удивительнее, чем самый лучший из них.
