Я знала, что Лючка и Стаканчик иногда бродят вдвоем, как мы с Пашкой, а бывает, что сидят у нее дома и слушают кассеты со всякими современными группами. Мне и Пашке эта музыка была «до клотика». Пашка признавал только музыку Вивальди, записанную на фоне шума прибоя — была у него такая кассета. По правде говоря, я подозревала, что без этого плеска и рокота волн мелодии Вивальди ему были бы не интересны, а тут в наушниках — прямо настоящее море, которого Пашка на самом деле никогда не видел. (А я видела — когда мне было шесть лет, мы всей семьей ездили в пансионат недалеко от Сочи). А еще Пашка любил всякие морские песни. У него было несколько кассет с песнями про матросов и корабли. Была среди песен и та, что понравилась Стаканчику в клубе «Паруса надежды» — «Прощайте, Скалистые горы…»
Однажды, когда мы с Пашкой брели по улице Гоголя и говорили о преимуществе бригантин перед бригами, Стаканчик попался нам навстречу. Было зябко, он кутал тонкую шею пушистым шарфом и тащил продуктовую сумку. Судя по всему, не легкую.
Ну, конечно: «Привет!» — «Привет!» — «Ник, это Пашка Капитанов!» — «Да, я догадался. Гуляете?» — «Гуляем. А ты? Хозяйством занимаешься?» — «Приходится. Послали за всякой едой…»
Мы пошли вместе. Стаканчик легко так, без усилий включился в «парусный» разговор. И не заметил, как прошел мимо своего дома на улице Чкалова и оказался на нашей улице Машинистов, у моего подъезда. В общем, получилось, что они с Пашкой вдвоем проводили меня…
Через неделю Пашка сказал:
— По-моему, Ник Стаканов парень что надо.
— Ты так быстро это понял? С одной встречи?
— Почему с одной? Он заходил ко мне раза два… или больше.
Во как! А мне ни словечка не говорили!.. Но я не стала дуться. Тем более, что Пашка продолжал:
— Жень, у тебя ведь остались еще две монетки с кораблями? Дала бы одну Нику. Вроде бы как… наш человек…
И я на следующий день дала. Когда Лючка, я и Стаканчик шли из школы.
— Вот… Как талисман «корабельного братства». Конечно, это не «Паруса надежды», пилоток и нашивок нет, но… все же…
— Зато отжиматься не заставят, — добавила Лючка.
Стаканчик, видимо, уже знал о наших талисманах — может, от Люки, может, от Пашки. Он просто засветился весь, часто задышал от смущенья. Стал, конечно, как розовый фонарь.
— Я… спасибо… Это какое судно?
— Трехмачтовый барк «Джемини». Значит, «Близнецы». Такое созвездие…
Стаканчик засветился еще сильнее.
— Тогда совсем хорошо. Наверно, это счастливое совпадение. Потому что я тоже «близнец», родился под этим знаком…
