Пришла мама и принялась было сокрушаться по поводу «бездомного существования этого непутевого философа, который опять влипнет в какую-нибудь историю». Но сокрушалась недолго, потому что появился дядя Костя. Он принес тяжеленный полиэтиленовый пакет. Я радостно заподвывала и запрыгала (лошадь такая!), потому что в пакете оказались три книги. Одна — та самая, библиотечная, и две ее копии. Они были в мягких обложках, с корешками из пластмассовых пружин, но все равно настоящие книги! Дядя Костя даже постарался, чтобы на цветном принтере отпечатали красочные переплеты и картинки — как в настоящем «Фрегате „Виола“».
Теперь я наконец могла рассмотреть книгу как следует — причем сразу в трех экземплярах. Забралась на кровать…
Книга оказалась «та, что надо». В самом деле — все хитрости корабельного устройства. И давались они не просто так, а в ходе рассказа о приключениях нескольких ребят и старого боцмана Платоныча, который был дедом одного мальчишки. А в молодости Платоныч ходил на баркентинах!
Такую книжку читаешь, и флотская наука впитывается памятью как бы сама собой, незаметно. Потому что события зависят от знания судовых деталей и устройств, при этом события такие, что не хочется отрываться…
Но все же я порой слышала, о чем беседуют в большой комнате мама и дядя Костя. Сперва мама рассказывала о квартирных неприятностях, а дядя Костя обещал «прощупать это дело по своим каналам». Потом заговорили про наших знакомых тетю Соню и тетю Лию. Тетя Лия была мамина одноклассница, а тетя Соня — ее мама. Иногда они приходили к нам в гости и приводили семилетнего Мишку — сына и внука. Тетя Соня периодически восклицала: «Миша перестань сейчас же, или я тебя отшлепаю!» Восклицала даже тогда, когда Мишка сидел спокойно (что, впрочем, случалось не часто). И теперь я поняла из услышанных фраз, что семейство Лифшицев собирается в Израиль. Насовсем.
Ну вот, еще нескольких славных людей не окажется рядом. Впрочем, для меня это не большая печаль, не такие уж они мои знакомые, но для мамы-то тетя Лия — как для меня Люка…
Я пошла на кухню, чтобы сделать бутерброд с майонезом и помидорами и пожевать, не отрываясь от книжки (потому что ужин еще, видимо, не скоро). Майонез мама прятала от меня на верхнюю полку в кухонном шкафчике («Ты испортишь себе печень!»). Я встала на табурет, потянулась…
Правду мама внушала мне во младенчестве: «Нехорошо брать без спросу…» Табурет качнулся, и через секунду я хныкала на полу, держась за щиколотку.
