В белоснежном греческом общественном здании на площади имени Ленина очень живо, но тревожно, обсуждались события прошедших выходных:
-Это бедлам какой-то! Еще один такой денек и Гонсалесу не выжить! А вообще, все это очень странно как-то и непонятно!
-А кто были эти парни с ножницами? Ну, напрягись, Виктор, подумай!
-Да я уже думал, Аркадий Николаевич! Но их лиц я не видел, а голоса они не подавали. И потом, как не напрягайся - не поймешь, чем связаны убийство Шурыгина и волосы этой престарелой красавицы!
-Да связаны, точно связаны! За эти годы Мишкиного богатства Алевтина же последние мозги потеряла, помнишь, что Шурыгин про нее написал: "В наш век прогресса и свободы гранд сучки - чистое жулье, по койкам как по миру бродят - лишь было б чистое белье!".
-Я много слышал про эти чтения, но саму пьесу не видел. Дадите почитать?
-У меня ее нет, да и не было; просто Степан мне читал сначала отрывки, а потом ее всю целиком, вот, кое-что и запомнил.
-Уже десять, скоро гости явятся. Где общаться будем?
-В актовом, конечно! Чем больше ушей, тем лучше. Ты всех вызвал?
-Да - из образования и здравоохранения, из коммунального тоже, еще полицию и МЧС.
-Ну и ладненько, на виду, сам знаешь, и смерть красна! Давай, проследи за всем.
Сергей Галушкин с удивлением рассматривал наполовину заполненный зал лучановской администрации - десятки любопытных глаз вовсю шарили по важным гостям, и не один осведомленный зритель старательно прятал улыбку, натыкаясь взглядом на Наиля Равильевича Гонсалеса, одетого в шикарный серый костюм явно не отечественного производства и солнцезащитные очки из того же места; ну, чисто агент КГБ на пенсии - ведь всем известно, кто жирует на национальном богатстве России!
А великан-мэр уже объявил выступление Галушкина, и Сергей Васильевич, откашлявшись, бодро начал: " Товарищи! В этот трудное для Лучан время я обращаюсь к вам от имени губернатора - крепитесь, он с вами - в смысле, мы все с вами...".
Обалдев от сказанного и немного помолчав, Галушкин решил начать сначала: " Лучановцы и лучановки! Товарищи! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное убийство Степана Фомича Шурыгина объединило нас всех в одну команду, и мы все как один..." - тут мысли Сергея Васильевича побежали как зайцы по полям - быстро и извилисто: "Господи помоги! Что это я несу?!". Посланец губернатора украдкой провел рукой по верхней губе и щекам - ему показалось, что у него полезли жесткие рыжеватые усы, и кожа зарябилась крапинками; а язык продолжал нести что-то странное, но такое знакомое: " Мы все преодолеем! Наша доблестная полиция найдет убийц и покарает! Мы победим...".
