Но стояла густая теплая тишина. Только за оштукатуренной перегородкой сонно дышала мамина знакомая, тетя Варя. Чтобы не разбудить ее, Лена старалась двигаться тихо-тихо. Она вставала и подходила к раскрытому окну. Ночь за окном была темно-синяя, густо усыпанная черными пятнами виноградных листьев. Виноград сплошь оплетал маленький дворик. Узорчатые листья чуть заметно шевелились, а между ними дрожали большие белые звезды и редкие желтые огоньки; город лежал на крутых складчатых горах, верхние улицы висели высоко-высоко над нижними, и ночные огоньки поэтому жили рядом со звездами.
Иногда по листьям пролетал мгновенный голубой отблеск: на плавучем доке в Южной бухте вспыхивала электросварка. Было слышно, как за бухтой, на вокзале, тяжело дышали уставшие поезда… Изредка доносился очень далекий металлический грохот, словно по камням раскатывались пустые железные шары. Может быть, на рейде гремели якорные цепи?
Ни утомленные вздохи составов, ни дальний гром цепей, ни близкое дыхание тети Вари не мешали тишине. Здесь она все равно была хозяйкой.
За окном, кроме листьев, Лена различала кусок побеленного забора, а на фоне его — трехногий умывальник и островерхую конуру Барса.
На подоконнике были рассыпаны круглые морские камешки, плоские раковины мидий, крабьи клешни и обкатанные волнами осколки мрамора и черепицы — береговая добыча Лены. Добыча была так велика, что Лена теперь ничуть не жалела это добро. Она брала на ощупь камешек покрупнее и бросала его в будку. Камешек щелкал по доскам. Барс просыпался и вопросительно гавкал. Потом, смутившись, что поднял напрасную тревогу, начинал сердито скрести за ухом. Тесная будка скрипела и качалась. Но скоро Барс засыпал и принимался тихонько рычать и повизгивать. Наверно, ему снился Македон — облезлый соседский кот.
Лена вдруг поняла, что не может сидеть в комнате.
Она тихо надела платье и босоножки, выбралась в окно и на цыпочках прошла мимо будки с Барсом к калитке.
Над улицей, на столбе, горел фонарь. Он очень ярко горел, как на сцене, когда ночь ненастоящая. Листья большой акации просвечивали слабой зеленью. Они были похожи на большие перья с мушкетерских шляп. Ветра не было, и тень от листьев лежала на белых камнях забора неподвижным громадным веером.
Лена пошла в конец улицы. Там, изгибаясь на заросшем склоне, убегала вниз лестница. Вниз, к огонькам, крышам, освещенным улицам.
Лена остановилась на верхней площадке. Справа, за каштанами, погромыхивал и мигал цветными огоньками сквозь листья Северный рейд. Впереди и слева было Темное Пространство.
