Яшку не то чтобы не любили, а как-то не принимали всерьез. Все он делал как-то не так. Боевая стойка была у него слишком широкая, выпады казались суетливыми, левую руку он держал не на весу, а норовил оставить на поясе.
— Не пижонь, — коротко говорил Павел Сергеевич. Яшка вздрагивал и старательно исправлял стойку.
Все уже вели на тренировках пробные бои, а Яшке учитель не разрешал. Говорил: рано.
Однажды Яшка опоздал встать в строй. Сидел на скамейке и сосал палец.
— В чем дело? — спросил Павел Сергеевич.
— Чашкой порезался. Край тут острый, — тихо сказал он. Никто сперва не понял: что за чашка? Тогда он показал на щиток рапиры — гарду. Все захохотали. Назвать гарду чашкой! Ну, умора!
— Возьми йод в аптечке, — с досадой сказал Павел Сергеевич. И скомандовал: — Тихо!
Наступила тишина, и в этой тишине Лена, не выдержав, жалобно протянула:
— Бедненький Яшка порезался чашкой…
Павел Сергеевич коротко взглянул на нее, неожиданно усмехнулся и промолчал.
После занятий он оставил Яшку и Лену.
— Я спешу. Уберите в шкаф оружие, заприте зал, ключ отдайте уборщице. Ясно?
— Так точно! — отрапортовала Лена и покосилась на Яшку. Он старательно тащил к шкафу букет рапир.
Учитель ушел.
— Яшка, — ехидно сказала Лена. — Я тебя обидела. Да? Почему ты не вызовешь меня на дуэль?
Он не ответил и начал укладывать в шкаф маски.
— Не хочешь? Тогда я тебя вызываю!
— Нельзя мне драться, — рассеянно сказал Яшка.
— Почему?
— Не разрешают пока. Рано…
Она спросила ласково:
— Яша, может быть, ты трус?
— Нет, — сказал Яшка так, словно отмахивался от мухи. Ну и нахал! Лена даже разозлилась, со звоном вытянула из шкафа рапиру и схватила маску.
— Я нападаю! Раз! Два…
— Ну подожди, — сказал он и снял очки. Потом тоже взял клинок. Лицо его без очков стало незнакомым.
— Ну, нападай, — со вздохом разрешил он.
— Маску надень. Да стань в стойку, горюшко!
Яшка улыбнулся, надел маску и медленно пошел навстречу…
Драться с ним было так легко! Жаль только, что отступал он очень быстро и защиты брал в общем-то удачно. Лена никак не могла достать его. Чуть-чуть не могла! Но зато все свое умение она показала с блеском: и выпады, и переводы, и батманы, и захваты. Лишь через минуту, оказавшись у стены, она почувствовала неладное. Драться было легко, да. Но не потому, что Яшка — плохой боец. Просто он разрешал ей упражняться. Он даже помогал ей! Открывался, вызывал на выпад, подставлял клинок для захвата. Он отпустил ее немного от стены, а затем Лена увидела перед собой свистящие стальные зигзаги, против которых не было никаких защит. Она прижалась к батарее между стеной и шкафом, в том углу, куда загнала в первый день Борьку Левина. Ей очень захотелось бросить клинок и съежиться. И стало ясно, что сейчас она позорно разревется от бессилья и унижения.
