И что с ним делать?
Раздев до портков и рубашки, закутала в два теплых одеяла, оставив лежать у огня. На кровать все равно не затащу, а так пусть хоть согреется. Сама же отправилась искать зелье от простуды. Заодно нашла и то, что придаст сил. Правда, осталось его всего ничего. Этой осенью снадобье почему-то пользовалось особым спросом, все запасы продала, а нужных трав больше не припрятано. Влила незнакомцу все, что было, в рот, а потом заставила выпить зелье от простуды.
— Не уходи, — прошептал мужчина, и я вздрогнула.
Было в этом хриплом голосе что-то такое, что заставило сердце едва не выскочить. И мир в глазах стал двоиться, исчезая.
Болотные поганки, что за напасть?
— Не уходи.
А потом меня, растерянную и ничего не понимающую, просто подняло к самому потолку и тут же плавно опустило совсем рядом с незнакомцем. Тот зашевелился, застонал, обнял меня руками так, будто я — его плюшевый мишка, и стал целовать мою шею.
Я, ожидавшая чего угодно, но не этого, нервно сглотнула и попыталась высвободиться. Не вышло. Меня словно приклеили.
— Эй, отпусти!
Не помогло. Мужчина, не открывая глаз, в каком-то безумии целовал уже мое лицо, шепча «инари». И что это значит? Вот знала же, что от мужчин одни беды! И все равно спасла! Проклятая жалость! Проклятая доброта! Проклятый свет фей, который все еще во мне жил!
Выругалась, не стесняясь выражений. И снова попыталась выпутаться из его объятий, потому что стало жарко.
Не успела. Чуть сухие губы добрались до моих, накрывая. И мир стал терять краски, стих даже шум бури за окнами. Или мне так показалось? По телу полз огонь, растекался, сводя с ума. И я в нем горела, не в силах остановиться. Меня отпустили на мгновение, такое маленькое, что я не успела даже отдышаться, а потом все началось по новой. А когда чужие губы исчезли с моих, и мужчина, теперь спокойно спавший, крепко прижал к себе, мир заволокла тьма.
Я открыла глаза, тут же зажмурилась от солнечных лучей.
— Не двигайся.
Мужской голос казался слишком знакомым, но память возвращалась с трудом.
— Ты вчера все силы до капли мне отдала.
— Что?
— И как догадалась-то, что нужно делать?
Я разлепила глаза и уставилась на незнакомца. В свете дня мужчина, которого я вчера так неосмотрительно спасла, казался невыносимо прекрасным. Длинные волосы заплетены в косу, перевязанную кожаным шнурком. Белая рубашка обрисовывает идеально-выточенный торс. И черные глаза сияют, как звезды.
— Вы кто?
Я приподнялась, голова закружилась.
