Я растерянно посмотрела на горизонт и светлое небо, по которому плыли белоснежные облачка, и поняла, что ничего не чувствую. Ни ненависти, ни радости от того, что бывший возлюбленный получил по заслугам, ни горечи, ни боли. Только принцессу было немножко жаль. Она не виновата, что все так сложилось. И я мысленно, как умеют делать ведьмы, от чистого сердца пожелала ей встретить свою любовь и стать счастливой.
— Ты как?
— Нормально, Эль. Спасибо, что сказала.
Русалка внимательно посмотрела на меня, а потом мы распрощались.
— Мне эту историю ты рассказать, естественно, не захочешь, — спокойно заметил Тирас, когда я зашла в дом, наполненный ароматом вкусной похлебки.
Похоже, наш разговор с Эль не был для него секретом, а подслушивающие чары я поставить еще не могла.
— Нет.
Я притянула к себе тарелку с супом, добавила сухариков, стала молча есть.
Ведьмак покосился на меня, но спорить и уговаривать рассказать, не попытался. Понимал, что это тот случай, когда в душу лезть не стоит.
— Когда ты будешь возвращаться? — поинтересовалась я.
— Это невозможно, пока ты не согласишься пойти со мной, — ответил Тирас.
От злости я грохнула об стол тарелку, поднялась и… Как он оказался так рядом? И почему, поганки болотные, мы целуемся?
Попыталась остановиться, но когда Тирас прикусил мою нижнюю губу, застонала и обвила руками его плечи. И страстно вжимаясь в мужчину, повторила его маневр.
— Р-ина, — простонал он мое имя, опрокидывая меня на стол и покрывая лицо и плечи поцелуями.
А потом остановился, замер, пытаясь отдышаться.
— Знаешь, не уверен, что у нас все должно быть здесь и сейчас. И именно так, — хрипло заметил Тирас, заглядывая потемневшими от страсти глазами в мои.
Я приподнялась, оправила свое простенькое платье и попыталась понять, как вообще вышло, что я оказалась на столе, а он…
— Не паникуй. Подумаешь, сорвались. Было бы странно, если бы удержались.
— И после этих слов ты предлагаешь не паниковать? — вспыхнула я, находя на столе единственную, чудом уцелевшую в этом погроме, тарелку.
Тирас руку перехватил, прижался губами к запястью, заставляя сходить с ума. Тарелка с грохотом упала на пол, разбиваясь.
— Может, ты все же попробуешь вернуться? — с надеждой, желая прямо противоположного, поинтересовалась я.
— Мне казалось, наглядной демонстрации, почему именно я не могу вернуться в Академию Магии, было достаточно, — заметил он, поднимаясь и помогая мне сесть.
Улыбнулся.
— Чему радуешься?
Тирас сделал какой-то чудаковатый жест, вода из ведра, что стояло возле дверей, поднялась, подплыла к нам, приобрела овальную форму, превращаясь в подобнее зеркала. И в нем я увидела себя…
