Никонов уже поднимался по металлической лесенке-трапу, когда где-то в стороне тесных трюмных отсеков услышал заполошный, полный ужаса и безнадежности крик о помощи. Это что еще?! Может, глюк? Да нет, не глюк — вот снова орет. И голос… бабский или детский и кричит по-английски! Чтобы понять «Хэлп ми!» и язык-то знать не надо, достаточно пару американских фильмов дурацких посмотреть. Там они всю дорогу орут «шит» и «хэлп ми»…
Сержант бросил тоскливый взгляд на уже такой близкий проем выхода на палубу, затем на мутную, с радужными солярными пятнами воду, плескавшуюся у ног, и, отчаянно матерясь вполголоса, кинулся в глубь трюма, откуда летел этот чертов «хэлп ми!». Трап, переборки, проемы, вода. Еще пара минут — и крышка, трюм зальет! Да где же ты, зараза?! Что замолчал-то?! Ну, давай, подай голос!.. Вот он! Ага, все-таки пацан. Как же ты уцелеть умудрился-то, когда всех расстреливали? Сержант подхватил мальчонку под мышки и рванул в обратный путь. Мешал автомат, болтавшийся на ремне, больно бивший по ребрам и цеплявшийся стволом за все на свете. Мешал пацан, судорожно вцепившийся мертвой хваткой за руку и, похоже, ничего не видевший и не соображавший от страха после бойни на судне и после взрыва. «Сначала, видимо, спрятался от бандитов, потом затаился уже от нас, а потом и вовсе крышу снесло от взрыва, иначе сам из трюма рванул бы наверх, а не орал «помогите»…»
Как ему удалось выбраться на палубу уже здорово осевшего в воду «Ориона», как передавал на руки двоих бойцов, остававшихся на палубе, мальчишку и как сам обессиленно плюхнулся на сиденье-банку мотобота, сержант толком уже и не помнил. Помнил только, что на немой вопрос Лагодича ответил коротко: «Рвануло там. Я один уцелел. Да вот еще… нашел!»
Этот небольшой остров у берегов Малайзии и юридически, и «географически» принадлежал Сингапуру и по внешнему виду весьма напоминал яркие картинки тропического рая, растиражированные теми же рекламными роликами вроде посвященных конфетке-шоколадке «Баунти»: роскошные зеленые пальмы, голубая вода заливов и белый песок заманчивых пляжей. Вот только мало кто из любителей эрзац-шоколадки с кокосовым жмыхом внутри знает, что малопонятное словцо «Баунти» означало когда-то вовсе не чудный зеленый остров в голубом океане, а было названием парусника, на котором вспыхнул самый настоящий кровавый пиратский мятеж…
Пальмы, зеленая чаща джунглей, море, песок, несколько домиков поселка — вероятно, рыбачьего, поскольку на берегу виднелись несколько лодок и серые гирлянды рыбачьих сетей, растянутые на высоких кольях. Все, как и на десятках других островов архипелага. Разве что вот большая армейская маскировочная сеть с нашитыми на ней серо-зелеными ленточками, укрывавшая от посторонних взглядов укромную бухточку, врезавшуюся в поросший джунглями берег… Под сетью у небольшого оборудованного пирса стоял не баркас и даже не яхта чудака-миллионера, обожающего морские прогулки и патриархальную охоту за каким-нибудь хемингуэевским тунцом вдали от шумной суеты большого города. У пирса отстаивалась подводная лодка без опознавательных знаков, в которой опытный глаз военного моряка сразу узнал бы мини-субмарину класса «Тритон». Здесь же на ленивой волне слегка покачивался скоростной катер, совсем не похожий на неуклюжий рыбацкий сейнер. Довершал почти военную картинку часовой, прогуливавшийся по пирсу с американской винтовкой «М-16», небрежно заброшенной на плечо.
