в 1946 г. описывался случай с одним солдатом Второй мировой войны. Он получил в бою серьезное ранение в живот, открывшее для обозрения лечащим врачам участки его тонкой и толстой кишки. Медики заметили, что, когда в больничную палату, где лежал несчастный солдат, поступали другие раненые, его страдания усиливались, а перистальтические движения в тонкой и толстой кишке становились более активными.
Потребовалось около 20 лет, чтобы от подобных разрозненных наблюдений перейти к лабораторным исследованиям взаимодействия между мозгом и пищеварительным трактом. В 1960-х гг. известный гастроэнтеролог из Дартмутского медицинского колледжа Томас Олми исследовал в контролируемых условиях большое число пациентов. Проводя весьма эмоциональные собеседования со здоровыми людьми и с пациентами с синдромом раздраженного кишечника, он наблюдал у обследуемых возникающую активность толстой кишки. Когда испытуемый реагировал на вопросы исследователя враждебно и агрессивно, его толстая кишка быстро сокращалась, если же человек испытывал чувство безнадежности, неустроенности или занимался самобичеванием, сокращения замедлялись. Позднее другие ученые подтвердили результаты Олми и обнаружили, что активность толстой кишки возрастает только тогда, когда обсуждаемые темы лично затрагивают испытуемых.
В настоящее время ученые согласны с тем, что наш мозг настроен на связывание эмоций, которые мы испытываем каждый день, с конкретными реакциями организма. И в том случае, когда возникает стресс, такая настройка будет управлять реакциями пищеварительного тракта.
Помогая пациентам понять, как головной мозг, энтеральная нервная система и желудочно-кишечный тракт взаимодействуют друг с другом, я привожу такую аналогию.
Представьте, что приближается ураган. В этом случае правительство не посылает каждому гражданину страны инструкции, как следует действовать в критической ситуации. Вместо этого оно посылает инструкции местным органам управления и службам, которые могут распространять указания и осуществлять план действий, если это потребуется. Если речь не идет о серьезных угрозах, например о стихийном бедствии, местные органы в состоянии самостоятельно справиться практически со всеми проблемами. Но, когда в чрезвычайной ситуации поступает конкретное распоряжение правительства, многие привычные действия, осуществляемые на местном уровне, отступают на второй план, а в первую очередь исполняются распоряжения правительства. Когда угроза миновала, все быстро возвращается к обычному порядку.
