– …раннединастические египетские некрополи – Абидос, Саккара, Тархан, они, конечно, дают нам представление о древних обрядах…
«Восемь галок, девять галок, десять галок, все…»
– …конечно, они использовали натриевый щелок. Но существуют предания, что некоторых особо важных покойников бальзамировали в меду. Например, тело Александра Македонского было опущено в белый мед, который никогда не таял…
«Вот оно как, – не отводя взгляда от окна, думала я. – Значит, вовсе не алкаш дядя Витя, а местный сумрачный гений, египтолог-любитель, спешащий своими глазами увидеть приуроченную к открытию торгового центра экспозицию».
Мысль рекламщиков, стремящихся обеспечить новую торговую точку большим вниманием СМИ, была проста как три копейки. Название «Пирамида» плюс настоящая египетская мумия равняются информационному поводу. Праздничный концерт с песнями и плясками в центральную прессу, не говоря уж о телевидении, не протолкнуть, а вот древнюю иностранную мумию – пожалуйста. И на канал «Культура» можно, и на исторический, и даже на детский, если ракурсы для съемки понаряднее подобрать.
Пейзаж за окном изменился – мы въехали в промзону. Скоро городской вокзал, и я смогу расстаться с начитанным, но очень нудным собеседником, не прибегая к физическому насилию. Врезать «дяде Вите» мне захотелось сразу после описания извлечения мозга покойника через нос, и желание это меня до сих пор не отпускало.
Я спрыгнула на платформу, попутчик галантно подал мне велик.
– Спасибо. Вы разве не выходите? Это конечная…
Мужичок достал из кармана потертых джинсов новую пачку сигарет и зажигалку, с шиком крутанул колесико о штанину, прикурил и затянулся:
– Вы ступайте, барышня, я, пожалуй, в отстойник прокачусь. Кое-какие дела у меня там.
Я пожала плечами.
– И уж простите меня, дурака старого, что всю дорогу на вас дымил. Эти сущности только табачного запаха и боятся, я уж иначе и отчаялся их отвадить.
Я снова пожала плечами.
– И собаки всю ночь выли, – уже в спину мне сообщил дядя Витя. – Не к добру это, барышня, ох, не к добру.
Я не обернулась.
К подножию «Пирамиды» я подъехала в семь тридцать, оставила велик на стоянке для персонала, показала пропуск сначала заспанному полицейскому, потом бодрому охраннику и через вертушку турникета просочилась в служебные помещения.
Торговый центр уже гудел, готовясь к первому рабочему дню. Шесть ярусов, десятки арендаторов, сотни торговых точек, персонал, точное количество которого мне неизвестно. В восемь часов для посетителей откроют супермаркет на первом-втором этажах. В девять – начнут работу бутики и салоны на третьем. В десять включат эскалаторы на четвертый – фитнес-центр, развлекательный детский комплекс, каток с искусственным льдом, кинотеатр. Я воспользовалась служебным лифтом. Слава Гору, здесь обошлось без псевдодревнеегипетского дизайна, которым щеголяло убранство остальных помещений. Уж не знаю, сколько и кому наш господин и повелитель отвалил за этих жуков-скарабеев, барельефы с Анубисом и цыплячье-желтые драпировки на всех этажах, но сколько бы ни заплатил – все равно много. Цветовые решения будили агрессию, обилие насекомых – инсектофобию, а обнаженные женские фигуры со звериными головами – сомнения в адекватности художника.
