Илона совершенно озверела, стала требовать от него ребенка, и Дмитрий, которому физически неприятно было щупать ее мясистые телеса, был вынужден исполнять супружеский долг каждый раз, когда жена решала, что температура, день цикла и расположение звезд способствуют зачатию. Это выматывало.
Шторм сбежал в свой офис, воспользовавшись тем, что супруга отправилась в салон красоты, и не собирался возвращаться домой. Ему срочно нужны деньги, он не выдержит насилия больше ни дня.
Доктор Шторм поморщился, выпить хотелось до обморока. Вот с Таечкой Вереск он бы исполнил все детозачательные процедуры с большим удовольствием. Даже немножко жалко, что ничего у них и не случилось. Если бы произошло чудо и Таисия еще один раз явилась бы к нему на сеанс…
Телефон зазвонил, Шторм сорвал трубку и разочарованно выдохнул, звонила женщина.
– Простите за поздний звонок, Дмитрий Яковлевич, это Таисия.
Легка на помине.
– Ничего страшного, Таечка. Что с вами случилось?
– Мне очень плохо, доктор, – девушка на том конце провода всхлипнула. – Вы позволите мне прийти?
Димочка выдержал паузу, за которую малышка, наверное, успела испугаться отказа, предвкушающе улыбнулся и ответил:
– Конечно, приходите, Таечка.
– Я имею в виду сейчас…
Раздался стук во входную дверь. Доктор отпустил трубку, подбежал к глазку.
Боже, какое счастье, что Илона настояла на двойном дверном полотне, укрепленном металлом, на титановых петлях и прочих предосторожностях. Шторм накинул цепочку, задвинул засов, защелкнул замок.
– Кто там?
Приникнуть к глазку он не успел, дверь слетела с петель, Дмитрия отнесло к стойке ресепшена. На пороге стояла Таисия Вереск в розовом спортивном костюме.
– Спасибо, доктор, – сказала она и громко, зло расхохоталась, опуская в карман мобильный телефон.
Таечка явилась к нему не одна. От мысли звонить в полицию Дмитрий отказался сразу, только взглянув на ее спутника: настоящий уголовник, головорез, бандит и убийца. Огромный, как шкаф, и опасный, как крокодил перед броском. Он так многозначительно раздул ноздри, будто принюхиваясь, так громко хрустнул пальцами, разминаясь, что доктор понял: если что, убьет, просто оторвет голову.
Его невежливо пихнули в кресло для посетителей. Бандит был выше рослого Шторма сантиметров на тридцать и, соответственно, массивнее. От толчка доктор буквально впечатался в кресло, продавив поролоновую обивку до самого корпуса. Его не привязали, не приставили к виску пистолет или нож к горлу. Если бы Дмитрий Яковлевич подавил панику, мешающую ему думать, он бы понял, что ночные гости ничем не вооружены.
