Заблудилась я очень быстро. Поэтажный план «Пирамиды», который я изучила, этих помещений не включал. В поисках лифта я шла по коридорам, не снабженным ни указателями, ни табличками. Ничего похожего на лифт так и не обнаружилось, зато нашлась лестница, по которой я поднялась на пол-этажа, оказавшись в другом крыле, видимо, жилом, потому что виниловое покрытие пола сменилось ковролином. Тяжелый запах благовоний ударил в нос.
От просторного фойе в три стороны расходились рукава арочных переходов. Правый заканчивался приоткрытой дверью, за которой я рассмотрела краешек кровати, левый вел на кухню или в столовую, а центральный был подлиннее. Я пошла туда, услышав чьи-то голоса. Поздороваться, извиниться, спросить, где здесь выход, – нехитрый трехступенчатый план. Помещение оказалось чем-то вроде лаборатории. У входа стоял простой белый стол с уймой спиртовок и мензурок, по центру – металлический поддон, в котором дымилась горсть бурого порошка, видимо, источник запаха тех самых благовоний. Дальше была пластиковая ширма, загораживающая мне обзор, и я сделала шаг вперед. У стены стоял саркофаг, уже без защитного стекла, напротив – диванчик, на котором сплелась в объятиях парочка. Я тихонько охнула и покраснела. Мешать людям в таком деликатном деле не хотелось, но меня уже заметили.
– Таисия? – воскликнула девушка, подняв голову.
– Лера?
Моя случайная знакомая по косметическим процедурам смотрела на меня влажными глазами олененка.
– Это не то, о чем ты подумала.
Да неужели? Мужчину, сидящего на диване рядом с Лерочкой, я тоже узнала. Тот самый великан, поразивший мое воображение на эскалаторе. Правда, тогда он был одет. Сейчас же на экзотическом красавце была лишь белоснежная набедренная повязка. Лера была права, он действительно был сексуален, весь, от кончиков пальцев до ушей, о которых она мне тоже успела рассказать. Пауза затягивалась, я кашлянула и выдавила:
– Извините, что помешала. Я услышала голоса и хотела спросить, как мне отсюда выбраться.
– А что ты здесь делаешь? – в голосе Леры послышалось подозрение.
– Работаю, – под взглядом мужчины, который еще не произнес ни слова, я чувствовала себя неловко. Потому что одно дело – когда тебя, змейку стальную, вожделеют прыщавые юнцы или сальные старикашки, а совсем другое – когда такой вот красавец раздевает тебя глазами, нисколько не стесняясь своей любовницы.
– Аристарх Евгеньевич мне должность в одном из департаментов предложил.
