Не ошиблась. Когда на Воропаева хлынули варианты типа Артоша, Артюня, Артёмчик и (барабанная дробь) Артэмино, он выдрал из моих рук телефон, вынул аккумулятор и спрятал под подушку. Да-да, Интернет – вселенское зло.
- Тёма, - мрачно заключил Артемий Петрович. – Пускай лучше будет Тёма.
Часть III. Надежда
Глава первая
Стороны одной медали
- Почему все люди не могут просто быть счастливы, Рудольф? — шепчет она.
- Этого я не знаю. Может быть, потому, что тогда Господу Богу было бы скучно.
Эрих Мария Ремарк.
Доктор Наумова с постным лицом заглянула в мою палату.
- Вера, к вам тут посетители, - сообщила она. - Впускать?
- Конечно, Лизавета Григорьевна, - обрадовалась я, пряча книгу под подушку. Саморазвлечение порядком наскучило, хотелось общаться, но доктор Лиза настаивала на «полном покое». Как по мне, от подобного «покоя» до «упокоения» один шаг.
- Только недолго, - сказала Наумова и посторонилась.
В узкие двери палаты протиснулись Толян, Славка, Жанна, Сева, Оксана и Натка с Кириллом. Сразу стало тесно, «одиночка» не рассчитана на такое количество людей.
- Чур, вести себя прилично, - предупредила мой лечащий врач. - Вам и так послабление: больше шести человек не положено. Я бы не пустила, Вер, но они рвались.
- Большое спасибо, Елизавета Григорьевна! - хором ответили мы.
- Что с вами делать? – устало отмахнулась Наумова. - Двадцать минут!
Уже третий день она ходила как в воду опущенная. Отвечала невпопад, хмурилась, на хорошеньком лице - следы недавних слез. Стоило зазвонить моему телефону, как Лизавета хваталась за карман и бессильно опускала руку. Я не спрашивала, но, похоже, неприятный разговор с Печориным всё-таки состоялся. Лиза держится молодцом, а вот Бенедиктович заметно переживает. Кто рассказал бы – не поверила.
- Не могу так больше! - поделился он во время своего последнего визита. - Она ведь мне верит, ждет следующего шага, а я… упыряка старая! И принуждение на нее уже не действует! Вот как мне быть?
- Мы в ответе за тех, кого приручили, - невесело улыбнулся Артемий. - Не будь скотом, Печорин, пригласи ее куда-нибудь. Посидите, поговорите по-человечески…
- Тебе это очень помогло! – не остался в долгу стоматолог, глядя почему-то на меня. - Всё началось именно с разговора. Может, само собой рассосется?
В итоге решили, что поговорить он всё равно обязан, а вот как и в какой обстановке будет протекать разговор, пускай решает сам. Чай, не маленький, сорок лет дитятке.
- Верка, мы соску-у-учились! – Оксана плюхнулась рядом и стиснула меня в объятиях. – Похудела, бедненькая, одни косточки остались…
