Неизвестно, все ли согласились с Демокритом, только прав был, конечно, он. Есть такие птицы ягнятники или бородачи. Они питаются иногда черепахами, разбивая их о скалы. Правда, это не орлы, а близкие их родичи из одного и того же отряда хищных птиц, так что, приняв бородача за орла, Демокрит допустил ошибку.
Кстати, добавим, что не один абдерит пал невольной жертвой бородача. Существует предание, что точно так же был убит черепахой и знаменитый поэт Древней Греции Эсхил.
По внешности бородачи похожи на орланов. Под клювом у птицы имеются тонкие, как волосы, перья, образующие что-то вроде бороды. Отсюда и название пошло — бородач.
Живут бородачи в высоких горах Малой Азии, Аравии, на Балканах, а у нас — на Кавказе, Алтае, в Киргизии и в Туркестане. На неприступных скалах они строят себе гнезда. Пищу бородачей составляет падаль, особенно кости. Это послужило поводом к возникновению легенд об этих птицах. Вот что гласит одна киргизская легенда.
Убил однажды бай быка. Топор положил в сторону на землю, а сам начал разделывать тушу. В это время мимо пролетал бородач. Увидел он окровавленный топор, принял его за кость, быстро спустился вниз и проглотил его. Хватился бай, а топора и нет — птица съела. С тех пор киргизы называют бородача «болта-джютар», что значит «топор проглотил».
Немало всяких суеверий было связано с мышами. Еще в Древней Греции и в Древнем Риме мыши считались пророческими животными, и им приписывали способность предвещать всякие беды. В это верили даже видные государственные деятели.
В Древнем Риме диктатором одно время был Фабий Максим. Сохранился рассказ, что внезапное появление мышей побудило его сложить с себя диктаторство, настолько сильна была у него вера в такое дурное предзнаменование.
Внезапное появление мышей — не такое уж редкое явление. Его многократно отмечали в разные годы во многих странах. В 1932 году мне пришлось наблюдать небывалое размножение мышевидных грызунов в степях и станицах Северо-Кавказского края, в районах вокруг Армавира. Проходя по степи, можно было без труда наловить или затоптать сапогами десятки полевок, полевых и домовых мышей. Степь буквально кишела ими. Их были здесь тысячи, миллионы. Сенокосы с валками скошенной и неубранной травы, мелкие копешки сена, особенно прошлогоднего клеверного, были прекрасным убежищем и кормом для мышей. Осенью грызуны наводнили станицы и хутора. В домах, сараях, погребах от них не стало покоя. Десятками, сотнями их ежедневно избивали и вылавливали, а они все не убывали. Это был год мышиной напасти.
