Юрочка переживал, начал даже выпивать. Словом «выпивать» Вера называла состояние опьянения своего Юрочки до поросячьего визга. В эти периоды Юрочка клял свою судьбу и тот день, когда он познакомился с Верой. Стыдно вспомнить, он даже называл ее «сушеной воблой». Но она его за все прощала — он ведь умный был… да и девочки росли — Соня и Лена.
Юрочка был наполовину еврей, и в нем удивительным образом сочетались самые плохие качества двух народов — мелочность и босяцкие замашки. Папа Веры, который тоже был умницей и электронщиком, выбора ее не одобрял. Но кто его слушал?
Загубив к пятидесяти годам свою печень, Юрий Михайлович отошел в мир иной, оставив своей семье самой разбираться с проблемами.
Конечно, Юрочка переживал за Соню, у которой не было счастья. Ленка, будучи на три года младше Сонечки, выскочила за этого мужлана и привела его в дом! А Сонечка решила не отставать от сестры и принесла в подоле! Так у Веры появились внуки.
Она помыла посуду за домашними, слегка пропылесосила ковер в коридорчике, думая о том, что котлеты еще есть, и супа на сегодня тоже всем хватит.
Тесновато живут. Но все же отдельная квартира, не коммуналка, как у некоторых. Сейчас их квартира очень дорого стоит! Цены на площадь — бешеные. Жаль, что продав свою замечательную двухкомнатную, они даже три комнаты не смогли бы купить… но это и не надо, пока и так нормально.
Вера вспомнила времена, когда квартиры стоили в десять раз дешевле и, если поднапрячься, можно было переехать в большую, в их же кооперативе. Но у Юрочки тогда был творческий кризис. Так Вера называла загулы своего любвеобильного электронщика, когда он неделями не являлся домой, потому что был в «командировках». Вера отогнала неприятные мысли, тряхнув головой.
Двери в комнаты не закрывались. Вера заглянула к Лене и зятю. Ужас! Такой беспорядок она видела каждый день и не уставала поражаться. Кровать не застелена, рубашки и джинсы зятька валялись, где попало. Зеркала у трельяжа не было видно от банок с кремами, притирками и лосьонами, которыми Ленка поддерживала свою красоту. Все этого охламона боится упустить!
В другой, Сониной с Гошкой комнате, было относительно прибрано.
Веру как током ударило — сегодня же четверг, а она расслабилась. Надо идти к Наталье Васильевне, старушенции с третьего этажа. Ей было уже восемьдесят пять, а Вере на двадцать лет меньше, но они проводили милые беседы, как две подружки… когда Вера убирала в квартире Натальи Васильевны.
